В Бездне

— Объясни, почему ты не хочешь ходить в школу?

— Иногда у меня есть смешанные чувства насчёт всего этого.

— Почему?

— Потому что иду в школу, сижу там — мне скучно, нечего делать. Постоянно надо что-то учить. Я понимаю, что это надо — идти туда, в школу, и всё там хорошо, но всё равно. Почему вообще надо идти в школу, когда можно просто всё это выучить дома? Мои учителя как машины! Не как люди…

— Но взрослые дети, Энжела и Джейк, не ходили в школу, ты знаешь?

— Правда?

— Они ходили только в самом конце. В основном всю жизнь я нанимал им учителей.

— Это ужасно, я не представляю, как я могу учиться с учителем.

— Почему? Для Джейка я даже приглашал учителей из Англии, профессоров.

— Правда? И как они?

— Ему было интересно.

— Да? Я не могу учить что-то, если мне это неинтересно.

— Это правда. Это ужасно.

— И мне постоянно попадается какой-то идиот-учитель, который даже не может научить меня тому, сколько будет пятью девять. Я, конечно, знаю, что это 45, но всё равно. Есть учителя, которые могут тебя заинтересовать! Но такие попадаются редко.

— Да, поэтому я и нанимал их, и только настоящих учёных. У Джейка был профессор по литературе, поэтому он так хорошо пишет стихи. Они три недели просто гуляли и разговаривали.

— Папа, ты читал книжку, которая называется «Моя семья и другие звери»?

— Даррелла?

— Да. Ты помнишь, как мальчику в этой книжке (то есть самому Дарреллу) наняли хорошего учителя, который рассказывал о всяких животных и том, что они делали. Ему было интересно, и он всё выучил.

— Да. Я поэтому так и делал. Я нанимал учителей по истории, по физике. Они гуляли с Джейком, разговаривали и занимались. И было очень здорово. А с Энжелой занимался я. Мы очень, очень хорошо жили. Мы были так счастливы…

— Когда мне было шесть или семь лет (не очень помню), я начал смотреть ютуберов. Это было лучшее развлечение в моей жизни. Я мог просто каждый день сесть и смотреть их часами. Когда вы, мои родители, уезжали для чего-то, я оставался дома и смотрел на папином компьютере целый день, без остановки. Для меня ютуберы были очень большим развлечением, меня это как-то отвлекало от настоящей жизни. Потом я просил мою маму, чтоб она купила мне Minecraft. Это была моя первая игра, которую я по-настоящему хотел купить. Не как Mario, не как Wii, а настоящая игра, хорошая, созданная замечательной компанией.

Я практически всё в ней выучил. Там, внутри игры, так хорошо! А вообще, я не могу понять, почему мне надо что-то делать: почему мне надо идти на улицу, почему мне надо есть, почему мне надо всё это делать. Почему, я не понимал этого.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просто не понимаю, почему вообще сделана жизнь.

— Ты знаешь, я и сам до сих пор не понимаю.

— Я даже не понимаю, почему жизнь так по-идиотски сделана.

— Ты знаешь, у меня то же самое. Об этом я постоянно думаю. Я ничего не понимаю. Почему всё так по-идиотски устроено?

— Если каждому человеку Бог хочет устроить хорошую жизнь, почему бы не сделать так всем?

— Вот именно.

— Это несправедливо. Как справедливый Бог может быть не справедливым?

— Смотри: тебе 10 лет, мне — 48, а мы думаем и говорим об одном и том же.

— Зачем были созданы люди? Зачем вообще всё было придумано? Это невозможно даже понять, почему.

— Мы ведь всё время страдаем.

— Даже если есть настоящий Бог, то разве Он добрый?

— Это то, о чём я сам думаю.

— Если Он даёт дьяволу побеждать, то разве Он может быть добрым? Пусть бы нас всех отдал дьяволу, чтоб тот нас уничтожил, и всё!

— Да…

— Зачем бесконечно ходить по кругу? Почему все только и думают, как сделать деньги? Украсть друг у друга! Врать друг другу! Зачем законы, если все их нарушают? А наказание случайно достаётся кому-то одному и вовсе не потому, что он что-то нарушил, а потому, что кто-то ему хочет сделать плохо.

— Прекрасно. Кто-то ответил тебе на эти вопросы?

— Нет!

— Когда я был священником, я думал, что знаю ответ, а теперь, выходит, не знаю.

— Это хорошо. Мне не нравились твои ответы. Всё происходящее как игра: новые препятствия, новые уровни, а потом ты умираешь и game over! Зачем, папа? Никто не может на это ответить.

— Не может. А если сможет, то соврёт, — Герберт обнял сына. — Всё, что нам остаётся — прижаться друг другу и стараться жить… Нам не на кого надеяться. Надо просто жаться друг другу, как маленьким мышкам, которых застала гроза!

Я МНОГОЕ В СЕБЕ НАШЛА…

На второй день Герберт заехал за Патриком, но там оказалась Эльза и ещё двое мальчиков, друзей Патрика. Эльза удивительно похудела. Её внешность не понравилась Герберту, хотя он и не подал виду. Очевидно, женщина находилась в активном поиске.

Герберт нехотя пригласил всех на аттракционы. Эльза знала, что он не сможет поступить иначе.

Пока дети гуляли, Эльза говорила, что живётся ей скучно, она пыталась устроиться в мертвецкую, готовить тела к погребению, но её не взяли. Герберт удивился такому выбору, но вразумительного ответа не получил.

Герберт был приветлив, и Эльза легко делилась своими мыслями. Но нового в них Герберт ничего не услышал.