В большой семье

Подошла Сима Гущина, маленькая, в старом длинном платьишке, села перед печкой и некоторое время смотрела на огонь. Потом тихо сказала:

— А я вот совсем плохо читаю, но тоже запишусь в библиотеку.

— Зачем тебе? — заговорили ребята. — Ты ведь как неграмотная.

— Запишусь, — упрямо повторила Сима.

Озорник Генька тоже, хотел сесть к печке, а места не было. Он подкрался сзади к Симе и крикнул над ее ухом.

— Немец идет!

Сима моментально вскочила и со страхом оглянулась.

Ребята засмеялись, а Сима заплакала.

— Как тебе не стыдно! — Перед Генькой стоял Леня Петров. — Как ты смеешь пугать ее немцем? — спросил он возмущенно. — Хорошо тебе, что ты в Кирове жил всю войну.

— А что? — смутился Генька.

— А то! Ей скоро десять лет, а она почти неграмотная, — продолжал Леня. — Она при советской власти совсем мало жила. Кто бы о ней позаботился!

— Правильно! — поддержал Леню Коля Рогов. — У нас некоторые ребята, кто в эвакуации был, этого не понимают.

Донесся далекий гудок паровоза. Несколько мальчиков и девочек побежали на станцию, и с ними Аня.

Но ленинградские пионеры с этим поездом не приехали. Заслышав гудок, ребята еще раз бегали к станции, но напрасно. И только в третий раз они встретили долгожданных гостей.

* * *

Горы, окружавшие поселок, были затянуты туманом, и, сойдя с поезда, ленинградские девочки сначала не заметили их. Но, когда они свернули с шоссе на мягкую дорогу, где в грязи завязали галоши, туман рассеялся и горы внезапно выросли перед ними. Они были покрыты тонкими деревцами и кустарником. На черных веточках кое-где задержались желтые и коричневые сухие листья.

— Вот с этой горы проклятые фашисты обстреливали Ленинград, — задумчиво сказала Вера.

Девочки притихли. С тревожным любопытством они смотрели на горы.

Дорога была неровная. На спусках ноги скользили и разъезжались. Девочки держались друг за друга, чтобы не упасть.

Важно распушив ветки, темнели елки. Деревянные с островерхими крышами дома не стояли в ряд, а были разбросаны среди пустых черных огородов.

— Тут и улицы нет, а так просто… — подивилась Галя.

Невысокое солнце мягко освещало склон горы. Дышалось удивительно легко.

Из-за поворота дороги внезапно вышло несколько девочек и мальчиков. У двух ребят за воротниками пальто виднелись красные галстуки.

Приближаясь к идущим навстречу пионеркам, ребята замедлили шаги. Потом остановились, поговорили о чем-то между собой.

Девочка в наброшенном на голову пуховом платке ловко перепрыгнула через большую лужу. Держась руками за концы платка и улыбаясь, она стояла перед маленькой Галей Снетковой.

— Вы из Ленинграда? Из 174-й школы?

— Конечно, из Ленинграда! — закричали пионерки.

— А мы вас третий раз встречаем! Не знали, с каким вы поездом приедете.

— А мы на часовой поезд не успели.

Хозяева взяли у гостей пачки книг.

Пионеры двух школ шли рядом по дороге и, улыбаясь, поглядывали друг на друга.

* * *

Бревенчатые стены зала еще не успели оштукатурить. Ведь и самый зал отстроили недавно. Прямо на бревнах висели портреты товарищей Сталина и Жданова, и были прибиты еловые ветки.

На длинных скамьях не оставалось ни одного свободного места. Подгорновские ребята сидели тихо, глаз не спуская со сцены.

У начальника штаба дружины Оли Хрусталевой уже на второй строчке голос перестал дрожать от смущения. Громко и отчетливо она прочитала письмо своей дружины подшефникам.

Пионерки 174-й школы писали, что они хотят помочь ученикам Подгорной школы восстановить школьное хозяйство и поэтому собрали для них небольшую библиотеку — 800 книг.

Когда Оля назвала цифру, чей-то мальчишеский голос произнес обрадованно:

— Здорово!

По залу прошел легкий гул.

— Мы надеемся, — читала Оля, — что наш небольшой подарок положит начало большой и хорошей дружбе между нашими дружинами.

Ей громко хлопали.

Встал начальник штаба Подгорной дружины Леня Петров, коренастый загорелый подросток.

— Вся наша дружина благодарит вас за книги, — сильно покраснев, сказал он хрипловатым ломающимся голосом. — А мы вам тоже приготовили подарок.

Через стол он протянул Оле большую пухлую тетрадь в серой обложке.

Опередив Олю, Таня поспешно приняла в обе руки тетрадь и раскрыла ее.

— Ай, как хорошо! — воскликнула она.

Тетрадь оказалась гербарием. Цветы, листья, стебли самых различных растений, высушенные и тщательно прикрепленные нитками, шуршали на каждой странице.

— Да осторожно! Сломаешь еще! — шепнула Оля Тане.

— Не беспокойся! Не сломаю! — громко, на весь зал, успокоила ее Таня.

В зале засмеялись.

Подгорновцы присмотрелись к гостям и тоже стали выступать.

Оле особенно понравилось, как говорила одна круглолицая девочка с темными стриженными волосами.

— Вы привезли нам друзей, — застенчиво улыбаясь, сказала девочка. — Мы будем читать и вспоминать вас. А вы и сами к нам почаще приезжайте. Станем на лыжах вместе ходить. Хорошо? — Это «хорошо» девочка произнесла доверительно и чуть кивнула толовой.

«Славная девочка, — подумала Оля. — Наверно она тоже в седьмом классе».

Только Оля это подумала, как девочка сказала:

— Обещаю перейти в пятый класс с одними пятерками!

Потом сильно покраснела и поскорей села на место.