В бухте Возвращения

— Кажется, я знаю о способе их питания. — Слава начал заикаться, что с ним случилось впервые. То, что пришло ему в голову, отличалось от всего, что было известно до сих пор учёным, ошеломляло новизной. — И я знаю, к какому виду принадлежат эти рыбы. Их попросту не существовало в природе. И, вероятно, не существует нигде, кроме этой бухты, где лежит контейнер с отходами, занесённый сюда течениями. — Он посмотрел на удивлённое лицо товарища и спросил: — А ты думал об ответственности учёного? Не только перед людьми, но и перед всем живым на Земле. Иногда через десятилетия прорастают результаты наших опытов неожиданными плодами — и благодатными, и ядовитыми. Ты знаешь, что такое мутации? Это стойкие изменения организма, закрепившиеся в потомстве. Они чаще всего вызываются радиоактивным воздействием. В среднем из тысячи мутаций только одна бывает полезной для животного. Вот и здесь, очевидно, мы имеем дело с мутацией…

Он замолчал, и в наступившей тишине стал слышен треск — счётчик Гейгера по-прежнему фиксировал микродозы облучения.

— Другие хищные рыбы, — продолжал Слава, — поедая добычу, разлагают её до простых соединений, которые идут на различные нужды организма, в том числе для выработки топлива — АТФ, которая даёт энергию, необходимую для всех процессов жизни. А эти, рыбы питаются чистой АТФ, вытягивая её из тела жертвы через своеобразные присоски.

Валерий вспомнил, как, словно копьё, вылетал из пасти хищницы длинный язык, обвивая щупальце осьминога. И осьминог переставал двигаться. Так вот что служило рыбе для контакта! Он с ужасом подумал об аквалангистах. Теперь он представлял, как они погибли, почему на их телах не было никаких следов, кроме красных пятен. И эта тварь, убившая их, обладала к тому же совсем не рыбьей хитростью и сообразительностью. Он с тревогой посмотрел на бронированную обшивку батискафа.

— Их нужно уничтожить! — с ненавистью и отвращением сказал он.

— Э, нет, не спеши с выводами, — предостерёг Слава. — Всё это сложней, чем ты думаешь. Хищницы не только вредны. Ты заметил необычайно буйную донную растительность в тех местах, где они гнездятся? Отчего это, можешь ответить? Если у них необычный способ питания, то…

Он не договорил. Потянул ручку глубины, нажал на кнопку, и батискаф клюнул носом, выбросил длинную толстую трубку с вращающимся наконечником. Закружилась воронка, в трубку всасывались целые куски грунта вместе с растениями. Трубка погрузилась в дно на полтора метра, вобрав столбик земли и растений — донную пробу…

— Этот донный керн может оказаться дороже золота, — сказал Слава. Его щёки покрылись пятнами — свидетелями лихорадочного волнения.

Все участники экспедиции знали о работоспособности Славы, но в эти дни он превзошёл себя и совершенно загонял остальных. Днём и ночью горел свет в судовой лаборатории, не выключались термостаты, гудели центрифуги, в бешеной карусели осаждая раствор. Микротомы нарезали зелёную ткань растений на мельчайшие плёнки, толщиной в тысячные доли миллиметра, чтобы затем эти срезы легли на стёклышки микроскопов. Одновременно исследовался грунт в полупрозрачных колонках, обрабатывался кислотами и щелочами, превращался в растворы, раскручивался в центрифугах, чтобы выделить крупицы, делавшие его таким плодородным.

Лицо Славы всё заострялось, и кое-кто подшучивал, что скоро его нос превратится в клюв, которым он окончательно заклюёт своих бедных сотрудников.

К счастью, этого не случилось. Спустя две недели, худой, с красными от бессонницы глазами, но выбритый, Слава собрал сотрудников и объявил, что предварительные работы закончены и до прихода нового судна-лаборатории все могут отдыхать.

Сам Слава сразу же после этих слов отправился в свою каюту отсыпаться, но по дороге его перехватил Валерий.

— Послушай, старик, — обиженно заговорил он, — когда ничего не ладилось, нужны были и мои идеи. А теперь, когда вы что-то разгадали, я один ничего толком не знаю…

Слава посмотрел на него невидящими глазами, затем взгляд его прояснился.

— Извини, дружище, конечно, ты имеешь право знать в числе первых. Но проверка результатов ещё не окончена. Поэтому прошу тебя: то, что я скажу, не для печати. Как ты знаешь, проблема азота на Земле — это муки голодного нищего рядом с роскошно уставленным столом. Ведь всем живым существам необходим азот. А между прочим, земная атмосфера содержит его намного больше, чем им необходимо. В воздухе над каждым квадратным километром «висит» восемь миллионов тонн азота. И всё же нужда в удобрениях — это прежде всего нужда в азоте. «В чём же дело?» — спросишь ты. А дело в том, что азот сам по себе почти не связывается с почвой и попадает туда только с помощью бактерий. Уже давно высказывались предположения, что морские организмы должны связывать больше азота, чем почвенные. Но их не удавалось отыскать. А здесь мы наткнулись на…

У него перехватило дыхание. Глаза восхищённо заблестели.