«В Датском королевстве…»

Конечно, семь лириков, включенных в нынешний номер, не дают и не в силах дать исчерпывающую панораму датской поэзии последних тридцати-сорока лет. Но, по крайней мере, они представляют три ее поколения, так что самых старших отделяет от самой младшей, ни много ни мало, шесть десятилетий (для обогащения картины любознательные читатели могут обратиться к антологии «Из современной датской поэзии», изданной в Москве, как и аналогичная антология датской малой прозы, в уже довольно далеком 1983 году и знакомившей с поэтами первой половины и середины XX века, — из включенных в нее тогда лишь один Бенни Андерсен вошел и в нашу подборку). К разбросу во времени, а значит — в опыте, в стилистике, присоединяется разница в пространстве — географическом, языковом. Скажем, Катти Фредриксен живет в Гренландии и пишет не только на датском, как остальные поэты, но и на гренландском (а в принципе, к нему можно было бы добавить немецкий и фарерский, на которых в небольшой, по российским меркам, стране тоже и говорят, и пишут; кстати, фарерцы держат вместе с исландцами первое место в мире по количеству новых издаваемых книг, в том числе — переводных, на душу населения). Добавим: кое-кто из авторов номера, не менее известный у себя в стране и в мире стихами (Ингер Кристенсен, Клаус Рифбьерг, Найя Марие Айдт), на этот раз фигурируют как прозаики. И надеемся, что следующие ниже поэтические страницы привлекут читательский интерес, внимание издателей, так что продолжающееся знакомство России с датской поэзией, шире — со словесностью Дании, ее мыслью, пластикой, музыкой не прервется, а, хотелось бы думать, будет углубляться.

Борис Дубин

Кнуд Сёренсен

© Перевод Нора Киямова

Дождь пишет у меня на голове по Брайлю

но кожа головы не умеет читать имои пальцы не осязают шрифта только его разглаживают.Мои глазавидят лишь что небоисчезло и дождьблуждает между домамикак чужакв поисках куда бы приткнуться.

Здесь

именно здесьиссякли домаземля поглотилаокрестные пашни

и ландшафтуже не рукотворена что называетсявоссозданприродойно где-то в памятивсе еще стоит яблоняс единственным красным яблокомпозабывшим упастьв положенный сроки сейчасмои рукисловно бы хотят ухватитьнечточто может некогдабыло.

Слова молчания

В этом уголке садавремя приостановилосьлегкий ветер

развеял дымку в том местегде именно сейчаспожелало стать солнцешмель выполз из своей норкии трава распрямляетсяпо мере того как высыхаетроса.А вон на той клумбе справаоказываетсяуже два или три цветка.Пространство между намизаполняется словамино поскольку мы знаем друг другазнаем вдоль и попереки насквозьзвуки слов излишниони бы дажемешаливедь сейчас мы сведущи и спокойно

сидим на скамейкепосреди мираи вживаемся в молчание друг другаи толкуем слова молчаниясамые важныеиз имеющихся у нас слов.

О времени

Это не ветерхлещет травудо бесцветия,это не ветеробрывает сейчасплодыс крайних ветоки это не ветерзаставляет облакаустремляться за горизонт. Нет,ветер тутсовсемни при чем,

я прекрасно знаю,что снаружи бушуетне он,а время,отпущенное мне время,которое бежит все быстрейи быстрейи убегает все дальшеи дальше,я прекрасно знаю,что это онопробило мой пульси сейчас вдруг —неожиданно —торжествует,вырвавшись наконец на свободу.

Бенни Андерсен

© Перевод Нора Киямова

Последнее в мире стихотворенье