В дебрях урмана

– Мужики, в таком разе прибегнем к математике. – Макар взял в руки карандаш и бумагу, чтобы что-то записывать. – До обеда мы промыли сорок тачек, это примерно четыре кубометра, если учесть объём тачки сто литров, – вписал он и продолжал свои расчёты: – После обеда столько же. Всего восемь кубов. Все граммы делим на кубы, получаем девять граммов на один метр кубический, таково среднее содержание золота в породе. Возьмём его за основу. Если каждый день, как сегодня, работать, в месяц должны получить два килограмма сто шестьдесят граммов. Сезон начали можно сказать с середины мая, закончим предположительно в конце сентября, то есть четыре с половиной месяца. Два сто шестьдесят множим на четыре с половиной, получаем девять килограммов семьсот двадцать граммов. – Макар подчеркнул цифру, дав понять, что их ожидает при таком раскладе.

– Здорово. Это ж на брата подели-ка, сколько выходит? – оживился с вопросом Груздев.

– Делим. Почти по два с половиной килограмма.

– Нормалёк. А можа и самородочек выскочит какой, знать, и больше нароем.

– Кто знает, может, и поднимем, но не говори гоп, пока не перепрыгнул. Слышал, находили на этом месторождении экземпляры крупные до килограмма, и более, так что будем трудиться и надеется. К тому ж содержание цифра не постоянная, может, значительно возрасти, может, и беднее стать.

– Последнее не хотелось бы, – отреагировал Гребнев.

– Всё, хватит балакать о пустом, что будет и как будет. Сколь в недра подземные пенаты золота спрятали, только им ведомо, – рассмеялся Макар. – Довольно, мужики, рассусоливать, на боковую, завтра вставать рано.

Глава 11

Два месяца работы, каждодневной натруженной. Усталость снимала два раза в неделю баня и отменное питание – для живота не жалели, труд тяжёлый требовал сил. И надо сказать, съёмки радовали. Золото шло хорошо, подняли и несколько небольших самородков по нескольку десятков граммов. Металл ссыпали в трёхлитровый алюминиевый бидончик. Каждый раз с волнением наблюдали, как он наполнялся, закрывали плотно крышкой, обвязывали куском брезента и прятали на краю посёлка под крупной елью. Хранилище вырыли не особо глубокое, и оно прикрывалось сверху дерном. Незнающий человек пройдёт мимо и даже не обратит внимания – искусно замаскированная поверхность земли не выдавала, храня в себе достаток старателей.

Макар ежедневно вёл журнал – записывал вес намытого золота и нарастающим итогом проставлял суммарную цифру с начала ведения работ. За это время два раза переставляли бутару и меняли место забоя. Нащупали более богатую жилу, и съёмки улучшились. Три дня не работали – шли проливные дожди, когда выпадали мелкие осадки, темпы не снижали, не обращая внимания на морось.

Как-то Гребнев за ужином спросил Лосева:

– Макар, а если скрыть от прииска часть золота и самим этой утайке найти применение в сбыте, как ты на это смотришь?

– Побаиваюсь.

– Ведь никто, кроме нас, не знает, сколько мы намыли или намоем. Прииск же не насыпал его в наши забои.

– Во-первых, геологи знают ориентировочное содержание золота в песках, прибросят, посчитают, могут возникнуть сомнения. А как вылезет при сбыте что наружу, сроков не избежать. Нет, Борис, на такое пойти не могу и вам не советую. Я предупреждал: крысятничать – это последнее дело, больно последствия предсказуемые. Вы-то холостой народ, а у меня семья.

«Вот Лосев, до чего же честная личность, на таких правдивых воду и возят. Чего испугался, умыкнули – и всё тут, а там каждый по себе и сбывали бы, не сумел – засветился, сам и отвечай, а корешей-то зачем выдавать. В таком деле главное языком не лопотать и присматриваться, а без оглядки понятно, есть факт пострадать. При удачном же раскладе, карман от денег оттянулся бы, и прощай бедность, лови шик и блеск. Нет, отработаем сезон, а на следующий год сами, втроём мыть будем. Часть сдавать, остальное в свою кубышку, Хрусталёв с Груздевым в этом свои корефаны, так что всё отладим. А Лосев соберёт бригаду новую. В Ягодном народу хватает, подберёт, охочие есть люди», – рассуждал Гребнев.

– Ладно, замяли, так спросил. А почём прииск у нас золотняк примет?

– По два рубля за грамм.

– Не обманут?

– Договором прописано и печатью заверено.

– Бумага есть бумага.

– Не надо думать дурно, это же не царское время, когда золотопромышленники старателей обманывали или вовсе без расчёта спускали. Тогда бесправие было, а прииск – это ж государственное предприятие, и всё должно быть по закону.

– По закону, – язвительно повторил Хрусталёв. – Побывал бы ты, Макар, в зоне, поглядел бы тогда, как там законы выполняются, беспредел и управы нет ни на начальство, ни на охранников, а бывшие убийцы разводят такие порядки, только и смотри в оба, чтоб не подрезали, иль калекой не сделали. Согнут любого, коли не повиновался, в чём иль ответил не так. И дела нет никому, зона живёт своей жизнью, и за колючкой знать не знают, кто кого там закручивает.