В дни войны и мира

— Характерно, — добавил Кирилл Афанасьевич, — что до этого мы вели по нему артиллерийский огонь прямой наводкой. А танк шел как ни в чем не бывало, пока не угодил на заболоченный участок. Застрял. Тут-то его и захватили.

К. Е. Ворошилов отдал К. А. Мерецкову распоряжение о немедленной отправке захваченного танка в Москву, как он выразился, «на обследование».

Вскоре выяснилось, что невиданная доселе мощная бронированная машина врага — из семейства «тигров», на которые фашисты возлагали особые надежды. Но не вышло! Ибо когда гитлеровцы применили эти танки на Курской дуге, наши воины уже знали их слабые места и довольно эффективно боролись с ними.

Наступил долгожданный день 18 января 1943 года. Блокада прорвана! В районе рабочего поселка № 1 соединились войска Ленинградского и Волховского фронтов!

Было принято решение навечно запечатлеть эту встречу. Составили акт, в котором говорилось:

«18 января 1943 года в 9 часов 30 минут на восточной окраине рабочего поселка № 1, прорвав блокаду Ленинграда, встретились 1-й стрелковый батальон 123-й отдельной стрелковой бригады Ленинградского фронта во главе с заместителем командира по политчасти майором Мелконяном, старшим лейтенантом Калуговым, сержантом Анисимовым; с другой стороны — 1-й стрелковый батальон 1240-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта во главе с начальником 1-го отделения штадива 372 майором Мельниковым и командиром 440-й разведывательной роты старшим лейтенантом Ишимовым»[8].

Настоящий акт подписали командиры названных соединений полковник П. И. Радыгин и подполковник Ф. Ф. Шишов.

А в 11 часов 45 минут бойцы уже других частей и соединений взаимодействующих фронтов обнимались у рабочего поселка № 5.

Вечером того же дня Ленинградское радио передало:

«Блокада прорвана! Мы давно ждали этого дня. Мы всегда верили, что он придет. Мы были уверены в этом в самые черные для Ленинграда месяцы — в январе и феврале прошлого года. Наши погибшие в те дни родные и друзья, те, кого нет с нами в эти торжественные минуты, умирая, упрямо шептали: «Мы победим». Они отдали свои жизни за честь, за жизнь, за победу Ленинграда. И мы сами, каменея от горя, не в силах даже облегчить свою душу слезами, хороня их в мерзлой земле без всяких почестей, в братских могилах, вместо прощального слова клялись им: «Блокада будет прорвана. Мы победим!» Мы чернели и опухали от голода, валились от слабости с ног на истерзанных врагом улицах, и только вера в то, что день освобождения придет, поддерживала нас. И каждый из нас, глядя в лицо смерти, трудился во имя обороны, во имя жизни нашего города, и каждый знал, что день расплаты настанет, что наша армия прорвет мучительную блокаду».

И этот день пришел!

19 января К. Е. Ворошилов кроме неотложных дел по руководству боевыми действиями войск был занят подписанием представлений к правительственным наградам защитников Ленинграда, а наиболее отличившихся соединений — к присвоению звания гвардейских.

…Этот день был по-особому радостным, но в то же время и печальным для Климента Ефремовича. Радость его была ясна для всех — торжество победы! Печаль же известна только для близкого окружения маршала. Ведь ровно год назад в районе Старой Руссы на Северо-Западном фронте погиб 19-летний летчик-истребитель лейтенант Тимур Михайлович Фрунзе, его приемный сын.