В долине горячих источников

— Отец ничего не имеет против маори и, конечно же, никогда не откажет мне в исполнении желания. А я ничего не хочу так сильно, как стать твоей женой.

Они снова поцеловались, и Дункан пообещал Кларе вернуться на следующий день и торжественно попросить у отца ее руки.

Довольно насвистывая, он вышел из дома доктора. Всю дорогу Дункан улыбался про себя. У его будущего появилось звучное имя: Клара Макмеррей.

На следующее утро Дункан получил сразу два письма — одно от Анару, а второе от Алана Гамильтона. Молодой человек растерялся, не зная, чье открыть первым. И в конце концов сделал выбор в пользу родного отца. Едва распечатав конверт, он быстро пробежал глазами строчки, в которых речь шла о Пайке. Затем прочел вслух:

Пайка не вышла замуж за Мааку, она снова живет в Роторуа, в доме твоей тети, миссис Паркер. Она сама написала мне. Мальчик мой, ты понимаешь, что это значит? Она любит тебя. Сейчас я еду на несколько дней в отель «Похуту», потому что старый вождь из деревни, где Пайка жила с матерью, очень хочет повидать ее. Он попросил меня присутствовать при разговоре. Расскажу тебе все, как только вернусь.

— Она свободна! — воскликнул Дункан. — Она свободна!

Он подпрыгнул, но уже в следующее мгновение вспомнил о Кларе. «Возврата больше нет, — напомнил ему внутренний голос. — Ты не имеешь права обижать Клару. Ты сделал выбор! Пайка тебя бросила. Проклятье, ты скоро женишься на самой очаровательной девушке в Данидине, тебе все будут завидовать! Пора покончить с сантиментами!»

Чтобы отвлечься, он открыл второе письмо. Алан Гамильтон заверял его, что всегда останется его отцом, и не без гордости сообщал ему, что отказался от торговли смолой дерева каури в пользу Хелен и ее жениха. Далее он писал, что собирается жениться на одной вдове, но Оливия была его величайшей любовью и в глубине души всегда ею останется.

Слова приемного отца тронули Дункана и помогли лучше разобраться в собственной ситуации. «Правильно ли жениться на женщине, если все еще любишь другую?» — спрашивал он себя, продолжая читать.

Когда он прочел следующую фразу приемного отца, у него едва не остановилось сердце.

Я должен тебе кое в чем признаться и молюсь, чтобы ты мог простить меня. Та девушка-маори не случайно сбежала, никому ничего не сказав. Все это была исключительно моя вина. Я предложил ей деньги, чтобы она оставила тебя в покое. Я грубо попытался убедить ее в том, что брак между туземкой и белым обречен на неудачу и что вы оба будете несчастны. И еще я сказал ей, что однажды ты возненавидишь ее, поскольку пошел на этот брак, повинуясь чувствам, а не рассудку.

Ничего не видя от слез, Дункан отложил в сторону письмо и закрыл лицо руками. Это все объясняет. Но что теперь делать? Не опоздал ли Алан со своим откровением? Он не вправе бросить Клару. Она не заслужила такого отношения. Он должен сдержать свое обещание. Иначе он никогда не сможет смотреть на себя в зеркало с чистой совестью. Он сегодня же попросит у доктора Макмеррея руки его дочери.

Роторуа, июнь 1901

Настроение у Гордона было плохое. Поясница болела уже несколько дней, и он совершенно не понимал, почему женщины решили ехать к гейзеру в такую плохую погоду. Сильный ветер, непрекращающиеся ливни…

«Семейная поездка к Похуту зимой! Какая дурацкая идея!» — сердито сопя, думал он, когда усаживал тещу в карету и старался как можно бережнее обходиться с ней. В конце концов, она уже какое-то время ведет себя просто идеально по отношению к Аннабель. Мать и дочь стали почти неразлучны.

Марианна была весела, а Аннабель сидела в карете, мучаясь из-за боли в животе.

Не хватало только Пайки.

В этот момент к отелю подошел древний маори. Хотя его покрытое татуировками лицо было испещрено морщинами, а на голове не осталось ни одной волосинки, походка у него была ровной и гордой.

Гордон удивленно оглянулся на Аннабель и Марианну.

— Вы знаете, что ему нужно у нас?

Обе покачали головами и с любопытством стали наблюдать за происходящим.