В долине горячих источников

При одной мысли о статном Анару по спине у нее побежали мурашки. Она любила его каждой клеточкой своего тела и в этот миг хотела только одного — быть с ним. Сегодня ночью они должны снова встретиться у озера. Так же, как и тогда…

Спустя полгода после того, как ее мать застала их на садовой скамейке, Анару перехватил Оливию у магазина колониальных товаров и велел прийти ночью к озеру. Та надменно ответила: «Я совершенно не собираюсь с тобой встречаться», — а потом пришла точно в назначенное время. Стоя внизу, на мостках, он молча обнял ее и страстно поцеловал, и девушка поняла, что пропала. Она не колебалась ни минуты, отдаваясь ему прямо на песчаном берегу озера. Они любили друг друга вот уже больше года, и никогда ничего не было. Всякий раз, проводя с ним время, она даже мысли не допускала, что придется жить без него. А мать не оставляла попыток преподнести ей в качестве жениха Алана Гамильтона. Он был милым парнем, очень привлекательным, но Оливия не хотела его. Она не могла представить себе, чтобы отдаться кому-то другому, не Анару. Когда она лежала в его объятиях, для нее существовал только он, и девушка мечтала о том, чтобы уйти с ним далеко-далеко.

Однако стоило ей вернуться домой, как рассудок брал верх над сердцем, недвусмысленно давая понять, что это безумие — разочаровывать свою мать и отказывать Алану Гамильтону. В отличие от Анару, Алан жил в белом замке, как в шутку он называл свой дом, имел надежный доход. Несколько недель назад Алан и его отец останавливались в их отеле, и молодой человек сразу же после катания в карете сделал ей предложение. Она попросила его немного потерпеть.

Влюбленный Алан пообещал ждать.

Оливии хотелось прожить жизнь среди богатых людей. Иметь красивый дом с изысканной мебелью, самые лучшие платья, сшитые по последней моде, и признание в обществе… Будущее вместе с маори представлялось ей жалким, особенно если Анару был далеко. Может быть, они будут жить в хижине, перед которой ей придется готовить еду в земляной печи, вытирая пот со лба. Но стоило ей прижаться к груди своего возлюбленного и вслушаться в звуки его голоса, как она готова была поверить каждому его слову и пойти за ним на край света. Он каждый раз обещал ей, что обязательно что-нибудь придумает. Сделает что-то для своего народа, заработает состояние и будет баловать свою принцессу.

Оливия мечтала оказаться в объятиях возлюбленного, представляла себе прикосновения его рук к своей коже, как вдруг ее затошнило. Девушка испугалась. Это подтвердило ее самые худшие опасения. Она прекрасно помнила, как ужасно чувствовала себя мать, когда Абигайль только готовилась появиться на свет.

Девушку вырвало, и она устало рухнула на кровать под балдахином, пытаясь собраться с мыслями. Ясно было одно: ни в коем случае нельзя растить ребенка вместе с Анару! Тогда ее мечты о жизни в белом замке рухнут навеки. Неужели она действительно хочет рискнуть? Когда в голове прояснилось, Оливия придумала единственное возможное решение, которое позволило бы ей произвести на свет дитя любви.

Она быстро вскочила с кровати и, не теряя ни минуты, написала Алану в Окленд томное письмо. Не став ходить вокруг да около, она подсказала ему идею поскорее пригласить их с матерью в Окленд, поскольку ей нужно ему кое-что сказать. Нельзя было ждать ни дня. Передавая на бумаге лживые заверения в своей любви, Оливия стонала. Она закончила послание словом «Тоскую…».

Опасаясь, что передумает, девушка торопливо запечатала письмо.

Может быть, не ходить сегодня к Анару? Но нет, он такой импульсивный, что запросто может явиться к ней домой. А этого ни в коем случае не должно произойти. Если ее мать узнает, что они любят друг друга, будет беда. Ни один человек на свете не должен узнать о том, что она, Оливия Брэдли, отдалась маори.

Чтобы не ужинать с семьей, Оливия сказалась больной. Когда в доме стало темно и тихо, она осторожно вышла в ночную прохладу.

Сердце гулко стучало в груди. «Какой он гордый и статный!» — подумала девушка, подходя к молодому маори. Теперь сердце готово было разорваться на части. И с каждым шагом таяла ее решимость сказать ему в лицо, что они больше никогда не увидятся.

«Куа ароха ау киа кое

. Я люблю тебя!» — сладким голосом приветствовал ее Анару.

Оливии стало больно. Лучшего признания в любви и ждать нечего! Она подумала, что, возможно, стоит повернуться и броситься бежать прочь, но отказалась от этой мысли. Только не размякать! Иначе что же будет? Оливия подошла к нему, чувствуя дрожь в коленях.

Стоило ему обнять ее, как она почувствовала, что поддается его очарованию и уже готова позабыть обо всем на свете. «Нужно быть разумной», — напомнила она себе. Вздрагивая под его нежными прикосновениями, Оливия украдкой смотрела на Анару. Похоже, он ничего не заметил. Юноша что-то говорил ей умоляющим тоном на своем языке, затем прижал ее к себе и поцеловал.

— Пойдем! — прошептал он, когда губы их разомкнулись, и взял ее за руку.