В доме на холме. Храните тайны у всех на виду

— Получил в подарок от бабушки, — правдиво ответила Рози, а потом так же правдиво добавила: — Она женщина.

Несколько отцов подошли к Пенну с разными вариациями на тему «какой красивый розовый бикини!», словно в него был одет не сын, а он сам, так что Пенн раскланялся и поблагодарил, и те, похоже, замешкались с продолжением.

Дежурный спасатель начал выступление со слов:

— Ого, ну и наряд у вашего сынка!

— Верно, — согласился Пенн. — Я говорил Ориону, что искусственные плавники хороши только в океане, но ведь мы живем в Висконсине, что тут поделаешь!

Кто-то вывалил в бассейн упаковку пластиковых стаканчиков и мешок золотых рыбок, и дети стали массово нырять, поднимая волну, стараясь поймать одних другими и унести домой. Казалось, все дети на тридцать километров в округе собрались в одном бассейне и плавали за золотыми рыбками, сами как золотые рыбки. Даже Клод, который еще не научился плавать под водой, по-собачьи плюхая, гонялся за одной из них. Зато Бен соорудил себе типи[3] из шезлонга, сложив головную и ножную части над головой, точно крылья, и заполз внутрь собственного частного треугольника из пластиковых ремней. Пенн залез к нему и умостился рядом, как мог, свернувшись, точно мокрица, а вот гигантские волосатые ступни пришлось оставить снаружи.

— Ты в порядке, золотко?

— Нормально.

— Почему не плаваешь?

— Не хочется.

— Ты беспокоишься из-за школы?

Бен пожал плечами. И не ответил.

— Ты беспокоишься из-за перехода в среднюю школу? Из-за того, что пропустишь один класс? Что никого там не знаешь? Что будешь младше остальных? Что пойдешь в один класс с Ру?

Молчание.

— Я приставучий?

— Да.

— Да — я приставучий?

— Да, я из-за этого беспокоюсь.

— Из-за чего именно?

— Из-за всего. И из-за всего остального тоже.

— Из-за всего остального тоже?

— Я беспокоюсь из-за средней школы, из-за того, что пропущу один класс, никого не знаю, слишком маленький и потому что я настолько умнее Ру, что учителя не хотят ему верить, когда он говорит, что я его брат. Беспокоюсь, что друзья будут думать, что я думаю, будто слишком умный, чтобы общаться с ними, хоть я так и не думаю, хотя это так. Я беспокоюсь о том, что после физкультуры придется принимать душ вместе с целой толпой других ребят. Я беспокоюсь из-за ИЗО, потому что оно обязательный предмет, а я в нем полный ноль. Я беспокоюсь о Клоде, потому что другие дети будут смеяться над ним, и обращаться с ним плохо, и, может быть, попытаются навредить ему, а ему до того и дела нет. И тебе с мамой тоже.

— Нам есть дело, — мягко возразил Пенн.

— Почему вы позволяете ему носить этот купальник?

— Он его обожает.

— Он может обожать его у Карми, где есть только мы, но здесь… все шепчут у него за спиной гадости. Все пялятся. Это так странно!

— Мне кажется, он не обращает на это особого внимания. — Пенн наблюдал за Клодом на другой стороне бассейна, который пел колыбельную своей спасенной золотой рыбке и укачивал стаканчик с ней на согнутой в локте руке, как младенца. — Разве уметь не обращать внимания не вежливее, чем не давать поводов о себе шептаться? И не лучше в качестве подготовки к детскому саду?

— Не знаю, — вздохнул Бен.

— Вот и я не знаю, — признался отец. А потом: — Это всё?

— Всё — что?

— Это всё, что тебя беспокоит?

— Меня еще беспокоят эти рыбки. — Бен сощурился на заходящее солнце, глядя в сторону бассейна, в котором золотые рыбки метались, точно лисы, уходящие от детей-гончих. — Не думаю, что они в состоянии справиться с таким количеством хлорки и стресса.

— Как и ты, — кивнул Пенн.

— С хлоркой или со стрессом?

— Ну, первое можно с себя смыть в душе, но, думаю, последнего у тебя в последнее время слишком много.

— Я ничего не могу с этим поделать, — сказал Бен.

— Выбери что-то одно.

— Одно — что?

— Одну вещь из списка поводов для беспокойства. Вложи всю тревогу в нее. Беспокойся вволю, столько, сколько нужно. Но только о ней одной. Всякий раз, когда какой-то из других поводов влетит в твои мысли, бери это беспокойство и направляй все на ту же одну вещь.

— Но это то же самое количество беспокойства, только не такое размазанное, — возразил Бен.

— Объединение — это хорошо, — заверил отец. — Если отдашь всю тревогу какой-то одной вещи, вскоре осознаешь, что тревоги слишком много для нее одной, и начнешь беспокоиться меньше, будешь ощущать бóльшую власть, держа ее на переднем плане сознания, и это поможет меньше беспокоиться. Что ты выберешь? Список получился длинный. Что в нем беспокоит тебя больше всего?

Пенн ожидал, что это будет общий душ, или Ру, странно ведущий себя в школе, или вся эта тема «самый умный/самый маленький/самый младший».

Но Бен даже не задумался.

— Клод. На данный момент. Больше всего меня беспокоит то, что случится с Клодом, когда он в этом году пойдет в старшую группу сада.