В духе времени

В руках Киврина меж тем появился тот самый чемоданчик, что передал мне хозяин «Стрелы». Толстяк с весьма довольным видом раскрыл его и вынул наугад несколько пачек. Потом уложил их обратно и произнес:

— Отлично. Триста тысяч. Если угодно, Женя, то я мог бы немедленно передать вам одну из этих пухлых пачек в счет аванса. Я же обещал, что буду оплачивать ваш труд щедро. Очень щедро. Не то что это чмо, — он показал на Нуньес-Гарсию, — и его покойный хозяин. Подумайте, подумайте, тут есть над чем поразмыслить. Ну так что? Докукин ждет, — присовокупил он. — Кстати, вид у него в последний раз, когда я его видел, был, признаться, очень напуганный. Муса вроде как пригрозил отпилить ему уши, если он не станет на нас работать. Впрочем, вы можете наплевать на него и на себя тоже и отказаться. Как видите, я предоставляю вам полную свободу выбора.

Я промолчала. Свобода выбора была еще та! Но подумать тут действительно было над чем, Киврин прав. Если попытаться разобрать ситуацию так, как она рисуется в свете известных мне фактов, то получится следующая картина. Докукин в самом деле работал на Троянова, а теперь его принуждают работать на Киврина: те факты, что приводил жирный бандит, указывают именно на это.

Далее. Докукин в самом деле желает, чтобы рядом с ним была я. Верно, он постоянно боится за себя, и Троянов предложил нанять ему телохранителя. Докукин назвал меня, и только смерть Троянова и глупое недоразумение — с подачи Павлова и Федора Николаевича — помешало тому, чтобы мне поступило подобное предложение.

Было понятно, что бандиты действительно дорожат человеком, которого мне рекомендовали охранять, иначе бы они не стали так церемониться. Но точно так же я сознавала, что при минимальной ненадобности меня просто-напросто уберут из дела, причем — вперед ногами. Из подобных проектов никого не отпускают, а тут речь идет об огромных прибылях и сногсшибательных перспективах развития производства и сбыта проклятого наркотика, который был изобретен Николаем Николаевичем совершенно с иной целью… В свое время он даже объяснял мне, с какой.

Деньги действительно были впечатляющие. Если Мандарин вот так запросто соглашался дать мне в качестве аванса десять тысяч долларов, то, думаю, в случае своего согласия я могла бы заработать превосходные деньги. Правда, было «но». Лучше всего это «но» подчеркнул знаменитый Горбатый из «Места встречи», который в ответ на слова Шарапова: «Этих денег нам с Лелей на целый год хватит!» — сказал: «Ты еще проживи этот год».

Во время работы частным телохранителем я выслушала много сомнительных предложений, большинство из которых, разумеется, отвергла. Предложение Мандарина отличалось еще большей сомнительностью, чем те, отвергнутые. Более того, оно выглядело угрожающе. Пойти в подручные к Киврину, поддаться ему только из-за того, что уж больно неблагоприятно сложились обстоятельства? С другой стороны, он и сам не дурак, понимает, с кем имеет дело, знает, что ему лучше сначала мягко постелить, чтобы потом было жестко спать… — мне.

Докукин… Эх, Коля, ну куда же ты влип! На моей памяти Николай Николаевич Докукин всю жизнь влипал в глупые и опасные ситуации. Причем он сам зачастую создавал себе трудности, чтобы потом в них барахтаться, как не умеющий плавать недотепа, свалившийся с моста в реку.

Докукин умудрялся наживать на свою задницу приключения с малых лет. Например, в далеком детстве он фабриковал какое-то взрывное устройство и упорно смывал его в унитаз после того, как ряд попыток подорвать самопальной миной трамвай или поезд успехом не увенчались: взрывчатка не детонировала. В результате устройство все-таки сработало — в тот момент, когда его создатель уже потерял на это надежду. Унитаз разлетелся вдребезги, а двенадцатилетний Коля Докукин просто чудом избежал смерти в результате прямого попадания увесистых осколков. Унитаза, разумеется.