В двух шагах от дома (СИ)

Отряд медленно спустился в котловину. Кассия оглянулась на спутников. Ее рыцарям, как и ей самой, переход по горной дороге дался с трудом. Кони, поводя потными боками, тяжело дышали. Люди выглядели не лучше — усталые, угрюмые и замерзшие. И людям, и лошадям перед решающим подъемом необходим был хоть какой-то отдых.

Кассия спешилась и, разминая ноги после долгой поездки, прошла ярдов сто вперед, внимательно разглядывая следы. Из котловины цепочка забирала слегка направо, к большому валуну, который, скорее всего, служил ориентиром.

Девушка подняла глаза выше и вдруг увидела того, кого они так долго искали. Маленькая черная фигурка на противоположном краю котловины, из последних сил пробирающаяся наверх. Кассия усмехнулась и обернулась к своему отряду и громко скомандовала:

— Арбалеты к бою! Цельтесь по ногам! Стой на месте, Андри Мак Глейс! Сдавайся! Тебе не уйти!

Человеческая фигурка на противоположном склоне вздрогнула и замерла.

— Лучше спускайся сам! — крикнула девушка еще громче, чтобы преступник точно ее услышал. Беспомощность загнанной в угол жертвы, которую выследили и которой теперь некуда деваться, опьяняла охотницу.

Андри медленно развернулся к преследователям и отчаянно замахал руками. Может, он и кричал им что-то в ответ, но Кассия снизу его не слышала.

— Цельтесь… Стреляйте! — воодушевленно крикнула она и тут же в воздухе раздались сухие щелчки спусковых механизмов.

Фигурка покачнулась и неловко села в снег. Кто-то из ее отряда попал в цель. Из-за ее спины послышались возгласы ликования.

— Наверх! — закричала Кассия, — Возьмем его!

Девушка развернулась было, чтобы вернуться к своему коню, но вдруг услышала рокот. Такой издают штормовые волны, в неистовстве разбивающиеся о скалы. Кассия обернулась на звук. И увидела, как с той горы, откуда они только что спустились, постепенно набирая скорость и сметая все на своем пути, прямо на ее отряд движется волна снега.

***

— Луженая глотка Пророка, да кто же так орет в горах в конце зимы… — пробормотал маг и замахал Кассии руками, чтобы она замолчала.

Но рыцари не поняли его. Раздался короткий свист, и арбалетный болт воткнулся беглецу в левую ногу, на ладонь выше колена. Андри покачнулся, но не упал, а просто тяжело сел на снег, заливая все вокруг кровью. Внизу раздались ликующие вопли преследователей: они, наконец, загнали добычу. «Как волки, почуявшие кровь», — подумал маг, пытаясь зажать рану.

Но уже через мгновение на противоположном склоне Андри услышал рокот, похожий на долгий громовой раскат. Беглец забыл о своей ране и повернул голову туда, откуда доносился звук. Маг родился и провел детство в горах, и поэтому слишком хорошо знал, что этот рокот может означать. Возможно, и сам беглец тоже был обречен.

Раненый Андри в ужасе наблюдал, как в котловине беспорядочно мечется, пытаясь уйти от мощной снежной волны, горстка всадников. Он видел, как оцепенела от страха и застыла, как статуя, Кассия. Он смотрел, как рыцарские кони вставали на дыбы, протестуя против неизбежного конца, а потом их всех накрыло снежной волной, крутя и переворачивая, таща по камням и ломая вместе со всадниками.

Беглецу повезло. Лавина оказалась достаточно мощной, чтобы смести и похоронить под собой всех, кто был внизу, но до верха того склона, где стоял сам Андри, снежная волна не добралась. По пути наверх она ослабла и постепенно остановилась. Все кончилось за считаные минуты. Теперь в ущелье ничего не было видно, кроме вихрящихся облаков снежной пыли.

Маг закрыл лицо руками, шепча молитву Единому. Беглецу и до этого приходилось видеть смерть, и не раз. Но привыкнуть к такому было невозможно.

Глава 3. Затерянные в горах

Кассия пришла в себя от громких скрежещущих звуков дерева о дерево. Как будто кто-то двигал по полу тяжелую лавку или даже стол. Скрежет отозвался тупой пульсирующей болью в правом виске. Ломило все тело. Воздуха не хватало. Охотница попыталась встать, но слабость во всем теле была такой, что невозможно было даже поднять голову. А может быть, это вовсе не слабость? Последним, что помнила Кассия, была снежная масса. Она обрушилась на девушку, сбила с ног, скрутила ее и смяла, как хрупкую фарфоровую куклу. А вдруг она теперь не сможет двигаться и действительно станет ничем не лучше безжизненной, беспомощной куклы?!

Внезапно девушку сковал страх. Этот леденящий ужас был настолько сильным, что на несколько мгновений у охотница перехватило дыхание. Чтобы овладеть собой, Кассия попыталась, как учил ее наставник, сделать несколько глубоких вдохов и спокойных медленных выдохов, но не смогла. При первой же попытке правую сторону ее груди и бок пронзила резкая боль, не давая сделать глубокий вдох. Охотница закашлялась и тихо застонала.

Боль отрезвила Кассию. Как говорил ее наставник, брат Бертран, болит — значит, живое. Страх и ощущение беспомощности постепенно отступили. В конце концов, она действительно была жива и спасена. Кто-то нашел ее под толщей снега, извлек и принес сюда.