В двух шагах от Рая

— Хватит подлизываться, лиса, — улыбка не сходит с моего лица. Ребёнок, но мой ребёнок.

— Я не подлизываюсь, я люблю, вторит мне любимая своим сладким голоском.

— Ия тебя, малыш, — прижал к себе сильнее, поцеловав в кончик носа, а девушка засмеялась.

— Настя..? — услышал мужской голос, а девушка в моих руках напряглась. Мне это сразу не понравилось.

— Что случилось, малыш? — Я обеспокоенно погладил её по щеке.

— Всё хорошо, пошли от сюда? — Это ещё больше взволновало меня. Я забеспокоился не на шутку, но раз она этого хочет, значит так пусть и будет. Зайдём в другой магазин.

— Пошли, — не стал с ней спорить, взял за руку и повёл к выходу из супермаркета, но резко из моей руки вырывают её, я оборачиваюсь и вижу парня, который держит мою девочку за тонкое запястье. Я не на шутку взбесился. Кто этот парень, что позволил себе такой вольности?

— Настя, ты не слышала, что я тебя звал? — Сказал тот парень. Я хоть и плохо знал язык, но всё же понимал его и это мне ой, как не нравилось всё то, что говорит этот парень.

— Нет, — ответила Настя, грозно посмотрев на него. Что здесь чёрт подери происходит?

— Кто это? — Он оборачивается и смотрит на меня, а мне хочется свернуть ему шею. Всё тело напряглось, руки сжались в кулаки.

— Это мой парень, — чётко и громко ответила моя девочка, а у меня внутри кольнула. Как же я тебя люблю девочка. Больше жизни люблю. Если бы не Настя рядом, я бы уже переломал ему все рёбра. Ведь понимаю, что ей не нравится этот парень и что он так её держит. Но прежде всего хочу чтобы она сама разобралась с этим. Она у меня девочка сильная, и если ей нужно будет помощь, я закрою её собой.

— Что нашла себе нового хахаля?

— По-моему тебя это не касается. Мы с тобой расстались много лет назад. А теперь будь добр отпусти меня. — Настя сделала первый шаг в мою сторону, но её дёрнули обратно.

— Ты всегда была и будешь моей, — и тут у меня сломались тормоза. Я налетел на него, как коршун, так, что он не ожидал этого и это было моим преимуществом.

Я не жалел его, просто бил, так что бы он навсегда забыл мою девочку. Никому не позволю сделать ей больно, даже себе. Как он посмел трогать её, а тем более говорить такое. Она моя. Была. Есть. И будет. Всегда.

Настя кричала, молила, чтобы я его отпустил, а во мне бурлила злость, я уже просто не мог остановится, но буря стихла, как только почувствовал нежное прикосновение к своей коже, обернулся и тут же застыл. На меня смотрела заплаканная малышка, в глазах которой стояли слёзы, ужас и боль… Тут же подскочил к ней, рывком взял на руки и понёс к выходу. Внутри всё ещё кричало вернуться и добить этого ничтожества, но маленький зверёк в моих руках, прижался ко мне с такой силой, вцепилась в меня своими длинными, ухоженными пальчиками, что я тут же оттаял. Сильнее прижал к себе, нашёптывая на ушко успокаивающие слова, а она вся дрожала, но не отпрянула от меня. А я так боялся, что она будет корить меня, за то, что увидела сейчас каким я мог быть.

По дороге домой Настя более менее успокоилась, притихла, но всё так же была у меня на руках, а я и не хотел её отпускать.

Домой мы зашли тихо, посадил её на кровать, а сам устроился возле её ног на корточках, положив руки на колени малышки. Она нежно провела по костяшкам разодранных пальцев.

— Больно? — Спросила она тихо.

— Не больнее чем тебе, — она подняла мою руку и нежно поцеловала костяшки пальцев, ласково проводя по ним пальчиками.

— Ты всё ещё любишь его? — Настя застыла от такого вопроса, а я в этот момент боялся услышать «да». Она подняла на меня свои красные, заплаканные глаза и мне стало ещё больнее. Поднял вторую руку и прикоснулся к уголку глаз, стерев не прошенные капельки. — Ответь мне, Настя, — она ещё секунду смотрела на меня, а потом тихо, словно мышка, ответила.

— Единственная любовь всей моей жизни — это Ты! В моей жизни ты единственный, кто мне нужен, кого хочу чувствовать, кем хочу быть больна, одурманена. — шепчет, а у меня по всему телу рассыпалась дрожь. Она мой глоток свежего воздуха, моё второе дыхание, мой опиум.

— Я тебя испугал, маленькая? — Прошептал, целуя её руки.

— Нет. Больше всего я испугалась за тебя, — высвободил вторую руку из её захвата и уже двумя руками обнял её лицо, приближая его к своему.

Сначала целую её в носик, малышка жмурится, кладёт свои пальчики на мои. Дальше касаюсь губами мокрых глаз, касаясь дыханием ресниц, дальше проделываю дорожку к щекам. Сначала целую одну розовую щёчку, потом другу. А потом целую улыбку на её губах своими. Нежно, осторожно, словно она хрустальная ваза и вот-вот разобьётся в моих руках.

— Я буду беречь тебя. Всегда, — шепчу.

Не заботиться, а именно беречь.

Забота она подразумевает, что сервизом вы пользуетесь, но пыль с него вытираете. В отношении к людям это может означать делать что-то для человека. Борщи варить, шапочку напоминать надевать, по утрам будить.