В двух шагах от рая

— Все шло к этому, пойми, — взахлеб говорила Андреева, выпуская стремительную струю серого дыма в небольшое пространство кухни Щеголевой. — Это необыкновенно!

— Ты слышишь себя, дорогуша? — Юлия наливала кипяток в заварочный чайник.

— Конечно, Юленька. Конечно. Я чувствую себя причастной к великому таинству зарождения настоящего чувства!

— Настоящими в этой ситуации можно считать мои морщины и данные паспорта. Улавливаешь? — Ароматные ломтики лимона, посыпанные сахаром, стали дополнением к предстоящему чаепитию. Юлия достала испеченный накануне кекс, нарезала и выложила в блюдо. — Угощайся, Надюша.

— Щеголева, перестань комплексовать по поводу своего возраста, — затушив сигарету, командным тоном произнесла Надя. — Если хочешь знать, сейчас это даже модно. Молодые мужья — это стильно.

— Никогда не гналась за модой.

— Считай, что это получилось помимо твоей воли. Не виноватая ты, он сам к тебе пришел, — кривляясь, пропела Андреева.

— Надя, в тебе погибла великая артистка, — засмеялась Юлия.

— Это мелочь. Во мне погибает миллионерша, которой я никогда не стану с нашими доходами — это факт! Но сейчас речь не обо мне, — Надя прижала ладошки к горячей чашке с чаем. — Рогозин оборвал мой телефон. Это проделки Анфисы. Она как-то оставила ему свою визитку — великая журналистка с комплексом рвущихся наружу амбиций. Теперь мне приходится отдуваться.

— Попроси его больше не беспокоить тебя, — отхлебнув чай, посоветовала Юлия.

— Какая ты сообразительная, подружка. Обойдемся без советчиков. Я же тебе не враг.

— Ты мне лучшая подруга, но это ничего не меняет. Я не собираюсь встречаться с Рогозиным. Ни с ним, ни с кем-либо другим. Мне это не нужно. Наверное, все гормоны в моем организме перегорели в тот день, когда Щеголев сказал, что разлюбил меня, — Юлия поспешно опустила глаза, чтобы Надя не заметила, что в них снова застыла грусть. Щеголева не могла распрощаться с нею. Двадцать лет жизни не так-то просто отбросить, заменить чем-то таким же значительным. Юлия старалась не думать о том, что нужно хотя бы попытаться это сделать, прежде чем утверждать, что все пустое. — Я не забыла Леву. Приходится смириться с тем, что его нет рядом. Он просто уехал в длительную командировку… Если бы ты знала, сколько мыслей, сколько терзающей боли, беспомощности досталось мне.

— О чем ты думаешь, Щеголева? Смотрю на тебя и не знаю, как тебя встряхнуть. Впервые за долгие годы нашей дружбы я не знаю, как тебе помочь. Мне казалось, что нет такой ситуации, из которой мы бы не нашли выход — ты и я. Но сейчас, глядя на тебя, я вижу, что ты осталась там, в прошлом, и я никак не могу выманить тебя оттуда даже таким сладким пряником, как Рогозин, — Андреева снова потянулась за сигаретой, поглядывая на подругу. — Встряхнись, прошу тебя.

— Он не похож на пряник, — улыбнулась Юлия. — Скорее — это экзотический фрукт, вкус которого мне совершенно не знаком.

— Мне кажется, он поможет тебе выбраться из кризиса, в котором ты оказалась.

— У меня все в порядке.

— Тебе не обязательно возлагать на него большие надежды. Просто проведи интересно время, верни молодость. Юлечка, дорогая, не оглядывайся на то, что скажут люди. Не обращай внимания на взгляды завистников — живи полнокровной жизнью. Она так коротка. Быть любимой — это такое счастье, и никому не известно, сколько оно продлится.

— Эй, эй, — Юлии показалось, что она услышала нотки неприкрытой грусти в голосе подруги. — Ты что? Ты кого уговариваешь?

— Да ладно тебе, — Андреева глубоко затянулась и после паузы выдохнула мощную струю дыма. — Не нужно быть психологом, чтобы понимать. Стараешься не задумываться слишком глубоко о том, что такое счастье. Говоришь себе, что все состоялось, что я счастлива, что у меня все в полном порядке.

— И что же на самом деле? — Юлия уже была уверена в том, что Надя говорит с горечью.

— Масса комплексов, невыполнимых желаний, невостребованных чувств…

— Ты меня удивила, — откровенно призналась Щеголева.

— Теперь моя очередь, — отмахнулась Андреева. В ее глазах блеснули слезы. — Я и сама себе удивляюсь. Знаешь, у меня никогда не было такого шанса. Мною не увлекался молодой, талантливый, известный мужчина, способный свети с ума. Клеились, бывало, но такие серенькие мужички, на которых разменивать себя не хотелось. К тому же я давно и отчаянно замужем. Это вносит коррективы в мое старомодное поведение. Андреев ворвался в мою жизнь стремительно, не давая времени на долгое раздумье. Часто мне кажется, что я не должна была выходить за него замуж. Мы такие разные. Мне тяжело с ним, а он смеется, говорит, что я мастерица придумывать проблемы, когда их нет и быть не может. Анфиса уже взрослая. Наплевать бы…

— Надюха, перестань, ты не должна все это говорить.