В джунглях Амазонки

Оператор ударял в дощечки деревянным молотком, головка которого была покрыта тонким слоем каучука, а поверх толстой тапировой кожей. Каждая часть деревянных дощечек издавала при ударе различный звук, похожий на звук ксилофона, но без неприятного металлического тембра этого инструмента.

Насколько я мог установить, четыре ноты, получаемые при помощи дощечек, были до, ре, ми, фа, но посредством многочисленных различных комбинаций этих четырех нот, оператор был в состоянии послать любое известие лицу, понимающему этот код. Оператор схватил в каждую руку по молотку и ударил правым молотком самую толстую дощечку, издающую до; затем последовал удар левым молотком по дощечке ре, а за ним быстро последовали удары по ми и фа. Эти четыре ноты, несколько раз повторяемые в быстрой последовательности, имели целью привлечь внимание оператора соседнего племени. Звук был очень сильный, но приятный, и далеко в лесу ему вторило мелодическое эхо. Несколько раз повторял наш оператор ту же гамму звуков, но не получал ответа. Проехав с милю, мы остановились и снова подали сигнал. На этот раз донесся едва слышный ответ. Позднее я узнал, что мы в это время были по крайней мере в пяти милях от ответной станции. Как только связь была установлена, наш оператор послал по воздуху первое сообщение, касавшееся меня. После каждой передачи оператор объяснял ее значение. Первое сообщение гласило: — «С нами едет белый человек; у него, по-видимому, доброе сердце и хороший характер».

Ответа я ждал с таким же чувством, с каким подсудимый ждет приговора судьи. Вскоре раздался ответ, переведенный мне следующим образом: «Добро пожаловать, если вы положите ваше оружие на дно челнов».

С нашей стороны последовало сообщение: «Просим ваше оружие оставить в малоке; мы друзья».

После этого мы налегли на весла, и час спустя за поворотом реки показалось большое открытое место, где мы увидели две круглые малоки и большую толпу индейцев, человек в пятьсот. Тут мне пришлось сильно пожалеть камеру, брошенную в джунглях: толпа, стоявшая на берегу, никогда не видела белого человека. Как-то они встретят меня?

Предводитель племени, огромный мужчина, разукрашенный беличьими хвостами и перьями птицы мутум, в головном уборе из красных и синих перьев попугаев, стоял впереди, скрестив на груди руки.

Мы причалили, и оператор, разобрав свой аппарат, осторожно уложил его на дно челна. Оба предводителя обняли друг друга, произнося при этом приветствие: «Хи-хи». Меня также радушно приветствовали, и все длинной вереницей вошли в малоку предводителя. Здесь мы провели два дня, широко пользуясь гостеприимством. Большую часть времени мы ели, затем гуляли вокруг малок, осматривали челны и посаженную фарингу.

На третий день мы вернулись в нашу малоку, и я стал готовиться к обратному путешествию в цивилизованные страны. Было уже начало октября.

К концу моего пребывания я мог бы записать много слов языка мангеромасов, но мой химический карандаш пострадал от сырости, так что записывать больше я ничего не мог. К счастью, до этого я успел внести в записную книжку немало заметок относительно жизни и обычаев мангеромасов.

Глава XIIIБОЙ

днажды, сидя около мапоки, я заметил, что два молодых охотника быстрым шагом направляются к вождю, отдыхавшему в тени бананового дерева около другого конца большого дома. Было раннее утро; большинство мангеромасов были заняты охотой в ближних лесах, так что в деревне оставались только женщины, дети и не более восьми или десяти мужчин. Молодые охотники с луками и стрелами остановились перед вождем и принялись что-то ему рассказывать, возбужденно жестикулируя руками. Я не мог понять их слов, но по сдвинутым бровям предводителя догадался, что разговор шел о чем-то серьезном.

Предводитель поднялся с непривычным для такого толстого человека проворством и крикнул что-то в дверь малоки, откуда вскоре выскочили оставшиеся дома мужчины. Предчувствуя беду, я тоже подбежал к предводителю и на своем ломаном мангеромасском языке спросил о причине волнения. Он не ответил мне, но взволнованно стал отдавать приказания воинам. Вызванный телеграфист принес свой аппарат и, поспешно установив его в лодке, стал давать сигналы, сзывая отсутствующих охотников. Немного спустя со всех сторон начали стекаться к малоке воины с тревогой на лице. Скоро я узнал причину всего переполоха. Оказалось, что молодые охотники выследили в лесу отряд перуанцев, расположившихся лагерем в старом тамбо № 6, который построила наша флорестинская экспедиция. Перуанцев было около двадцати человек; они, очевидно, пришли в эти леса в поисках каучука, а также за молодыми девушками индианками, как это было в их обычае.