В эпицентре бури (ЛП)

Штаб морской пехоты, большое белое двухэтажное бетонное здание, хорошо охранялся и был окружен колючей проволокой и огневыми точками из мешков с песком. Нас провели в конференц-зал, пустой, если не считать длинного стола и досок, покрытых картами. В одном углу, аккуратно сложенные, стояли несколько походных кроватей, спальные мешки и другие личные принадлежности. Пока остальным докладывали о событиях дня, нас с Майком отвели наверх, чтобы познакомить с генерал-лейтенантом Уолтом Бумером, командующим 1-м экспедиционным корпусом морской пехоты.

Генерал Бумер оказался совсем не таким, как я ожидал. Вместо морского пехотинца с бычьей шеей нас представили высокому, жилистому и довольно спокойному мужчине лет пятидесяти с небольшим, с почти задумчивым видом.

— Генерал Кордингли, генерал Уокер, я не могу выразить, как я рад видеть вас здесь, — сказал он с южным акцентом.

Его кабинет, как и все здание, был пустым и функциональным. За его столом висели два флага — звездно-полосатый и знамя 1-го экспедиционного корпуса морской пехоты, с которого свисали десятки шелковых ленточек, на каждой из которых было написано "За боевые заслуги".

После того, как мы представились, он подошел к плакату со схемой и в общих чертах рассказал нам о том, как организована морская пехота. Первый экспедиционный корпус морской пехоты был соединением морской пехоты Центрального командования США, известным как MARCENT. Генерал Бумер подчинялся непосредственно главнокомандующему генералу Норману Шварцкопфу.

На суше у морских пехотинцев было одно наземное соединение, численностью около тридцати тысяч человек — 1-я дивизия морской пехоты под командованием бригадного генерала Майка Майетта. Их сопровождала команда, которая обеспечивала материально-техническое обеспечение, группа службы тыла корпуса. Наземные войска поддерживались 3авиакрылом морской пехоты под командованием генерал-майора Ройала Мура, имевшим сорок ударных вертолетов "Кобра", сорок "Харриеров", сорок восемь F/A18 и почти восемьдесят транспортных и вспомогательных вертолетов.

В море находилось еще одиннадцать тысяч человек, 4-я экспедиционная бригада морской пехоты и 13-й экспедиционный отряд морской пехоты, а также еще двадцать "Харриеров" и семьдесят вертолетов.

— Но моя настоящая проблема, и в этом, джентльмены, и заключается ваша роль, это танки, — сказал генерал Бумер. — У меня их просто не хватает. В моей дивизии двенадцать батальонов, но только два из них танковые, итого всего сто двадцать танков.

Пока 24-я пехотная дивизия не прибыла в Саудовскую Аравию со своими сотнями танков M1A1 "Абрамс", американцам не хватало огневой мощи. Они полагались либо на M60 морской пехоты, старый, плохо бронированный танк со 105-мм пушкой, либо на M551 "Шеридан", машину с такой слабой бронезащитой, что ее вообще трудно было назвать танком. Два полка с почти шестидесятью танками "Челленджер" каждый, вооруженных 120-мм пушками, оснащенных броней "Чобхэм", были действительно желанными гостями.

Он рассказал о другом опасении, что им может быть приказано атаковать Кувейт. У него было всего пять машин разминирования, и, учитывая размер препятствий, которые им, вероятно, предстояло преодолеть, они нуждались в любой помощи саперов, которую мы могли им оказать. Я объяснил, что британская рейнская армия не располагала крупными механизированными саперными частями, имея всего один полк, 32-й бронетанковый инженерный полк, и часть их техники была откровенно древней, на базе танков "Центурион" и "Чифтен". Но если 7-я бригада привезет с собой все инженерно-танковое оборудование, которое обычно используется для поддержки всего корпуса в Германии, у нас были бы мощные силы. Майк делал подробные записи.

Это была обнадеживающая встреча, потому что вместе мы, казалось, смогли совместить сильные и слабые стороны: им нужны были танки и саперы, которые у нас были; нам нужна была материально-техническое снабжение и авиация, которых у них было в избытке. Мы покинули кабинет генерала с чувством выполненного долга. Нашей следующей остановкой была встреча с их разведывательным и оперативным личным составом и доклад об иракской угрозе и развертывании морской пехоты. Затем мы должны были вылететь на наземную рекогносцировку.