В эпицентре бури (ЛП)

— Генерал, как, по-вашему, что нам следует предпринять, чтобы выдворить Саддама Хусейна из Кувейта?

Я был удивлен вопросом. Я был готов поговорить о "Челленджере", о том, что мы делаем и как мы вписываемся в ряды морской пехоты США, но было ясно, что он хочет поговорить о стратегических вопросах. Это был необычный момент для британского бригадира, не имеющего никакого отношения к политике.

— Ну, сэр, — сказал я довольно нерешительно, — Я думаю, что план морской пехоты по нападению прямо на Кувейт — не такая уж хорошая идея.

— Почему так?

— По двум причинам. Шансы ужасающие. Сейчас в Кувейте находится порядка тридцати иракских дивизий. В составе Корпуса морской пехоты есть, сколько? одна крупная дивизия. Есть 24-я механизированная дивизия армии США и несколько других. Всего пять, может быть, шесть дивизий.

— Кроме того, — продолжал я, — как только мы доберемся до этой полосы препятствий и начнем скапливаться за ней, он ударит по нам всем, что у него есть, артиллерией и химическим оружием. Я не думаю, что мы в состоянии атаковать таким образом, если только это не отвлекающий маневр для чего-то другого.

— Как бы вы это сделали?

— Обойдите препятствия. Атакуйте с открытого фланга, обойдите справа и пройдите через Ирак.

— Через Ирак?

— Да, сэр. По двум очень веским причинам. Во-первых, нам не придется проходить через минные поля, а во-вторых, это выведет его из его укреплений на открытое пространство. Там у нас есть пространство для маневра, и мы можем сражаться на наших собственных условиях.

Я объяснил свои возражения по поводу этого плана. Я не верил, что существовал политический мандат на перенос войны в Ирак, а продвижение на запад выходило далеко за рамки материально-технических возможностей сил в Саудовской Аравии в то время. На мой взгляд, было сомнительно, что с тем, что у нас было тогда, мы действительно могли бы вести какую-либо войну, кроме отражения вторжения.

Когда он ушел, я подключился к защищенному телефону и позвонил в Эр-Рияд, чтобы рассказать им о визите. Примерно через два часа мне перезвонили. Они хотели знать, что именно я сказал.

На следующее утро я проснулся рано; мы ожидали начальника штаба обороны, маршала Королевских военно-воздушных сил сэра Дэвида Крейга. Это был всего лишь мимолетный визит, но как самый высокопоставленный британский военнослужащий, имевший ежедневный доступ к миссис Тэтчер и кабинету министров, он был очень важным игроком. День был прохладный, что было досадно. Я хотел, чтобы он на собственном опыте убедился, насколько тягостным это может быть для солдат. Мы отправились на встречу с ним по уже знакомому маршруту из порта в аэропорт, но на этот раз на одолженной "Тойоте", за рулем которой сидел младший капрал Дай. К сожалению, капрал Джеймсон еще не полностью оправился от аварии с "рейнджровером". По дороге Марк Шелфорд проинструктировал меня.

— В плане произошли небольшие изменения, бригадир. Сэр Дэвид прибывает примерно на десять минут раньше. Очевидно, адмирал Бадар хочет встретиться с ним, поэтому я сначала пригласил его.

Мне еще предстояло встретиться с адмиралом Бадаром Салехом Аль-Салехом, хотя как командующий местной военно-морской базой он был старшим представителем Саудовской службы в этом районе. Я знал, что нам придется иметь с ним дело, чтобы получить разрешение на испытательные испытания танков, поэтому я был рад, что он встретится с начальником штаба обороны.

— Затем из аэропорта мы отправимся прямо в порт, где нас будет ждать Юэн, — продолжил Марк. — После получасового инструктажа морские пехотинцы отвезут нас на встречу с гвардейскими шотландскими драгунами. Нам нужно вернуться в аэропорт к полудню.

Мы поехали прямо на взлетно-посадочную полосу. Самолет сэра Дэвида Крейга должен был прилететь только через пару минут. Я огляделся, но адмирала Бадара не было.

— Я думаю, у вашего адмирала, должно быть, есть дела поважнее, Марк, — сказал я и больше об этом не думал.

Позже я узнал, что в сорока милях отсюда, на другой стороне Аль-Джубайля, на военном аэродроме имени короля Абду Лазиза, другом городском аэродроме, остановился синий "мерседес" адмирала Бадара. Он вышел и отряхнулся. Это был важный день, и он был полон решимости, что все пройдет без сучка и задоринки. VIP-зал, огромный зал, был отремонтирован; красивая пятнадцатифутовая хрустальная люстра была вычищена, а роскошный темно-красный ковер расстелен накануне.

На другом конце города вдалеке показался самолет сэра Дэвида Крейга, маленький и низко летящий. Он зарулил на посадку, его яркая бело-красная раскраска выглядела совершенно неуместно. Крейг вылез из самолета, одетый в форму для тропиков, синюю фуражку с козырьком и коричневые пустынные ботинки. Как и все мы, он носил на поясе противогаз. Во время поездки на машине обратно в порт он уделял мне тридцать минут пристального внимания. Больше всего на свете я хотел поговорить с ним об одной вещи, о средствах массовой информации.