В этих гнилых стенах

– Долгое время над всеми странами висела угроза холодной войны. Так называют войну интересов между государствами. Со временем начались вооруженные конфликты. Президенты стран сидели в бункерах и угрожали друг другу ракетами. Народу стало страшно, народ начал бунтовать – сначала в одной стране, потом в другой, третьей… Голосом народа в одной из стран, где люди еще послушно терпели все происходящее, стала молодая женщина, которая говорила, что скоро из-за такого количества ядерных ракет исчезнет озоновый слой и погибнет все живое. Ну, знаешь, как говорил Эйнштейн: «Я не знаю, каким оружием будут сражаться в третьей мировой войне, но в четвертой будут сражаться палками и камнями». И эта женщина была права: все шло к тому, что планета станет просто непригодной для жизни. Но мы же с тобой знаем, что богачам нет дела до простых людей. Мира была невыгодна властям: она призывала тратить деньги не на ракеты, а на полноценный бункер со всеми условиями для жизни людей. Но все терпели и ждали… пока ее не отравили. Мира пролежала в коме добрых три недели, и за эти три недели народ восстал и в нашей стране. Ты знаешь, что такое гражданская война, Дюк? Это когда власти опять ни при чем. Это когда охрана их защищает по приказу, ломая череп и ноги соседу по лестничной площадке. – Тетя подняла указательный палец. – Поэтому в нашем плане мы начали с охраны. Они должны преклонить колени перед обманутым народом за то, что вместо защиты убивали невинных людей. Вы – спасение, Дюк. Вы должны помочь людям вернуться домой. А не умирать, как запуганный скот!

Николь громко выдохнула и замолкла. Достала из маленькой сумочки электронную сигарету и закурила.

– За три недели произошли ужасные события. Люди без разбору убивали друг друга. Бесчинства закончились лишь тогда, когда Мира вышла из комы и тут же надела корону, оправдывая это необходимостью навести порядок. Обещала народу спасение, справедливость и долгую беззаботную жизнь. Охрана, так яро убивавшая граждан, склонила колени, потому что власть сменилась… Мира казнила каждого, на чьих руках была гражданская кровь. Вместо ракет она строила купола. Поначалу ее посчитали сумасшедшей, и всего несколько стран заключили с ней договор. От других же она слышала только насмешки: мол, вложила все деньги не в ракету, а в купол; а что, дескать, если мы сейчас нападем? Они не нападали. Пока она строила, нас защищали страны, бывшие с нами в союзе. А когда воевавшие политики поняли, что бункер их не спасет, то начали активно сотрудничать с ней. Они присылали своих послов, но послов убивали, одного за другим. Так убили и мать Ришель… Мира взяла под свою защиту только избранных, и, как только они спрятались в куполах, выпустила МОР, тем самым совершив coup de grâce.

– Удар милосердия? – прошептал я, завороженный рассказом Николь. Меня словно в кровавое болото с трупами окунули, а выползти я из него не мог. Отвратительное чувство.

– Удар милосердия. Для тех, кто выжил после войны. Чтобы не страдали от пожаров, болезней и всей этой чертовщины, которую оставили им «дипломаты», включая разрушенные дома и разорванный в клочья озоновый слой. Все должно было исчезнуть… Но в МОР-I был влит мутаген твоего отца. Я до сих пор не знаю, как он это сделал, но… сделал. И то, что ты увидишь за куполом, живет благодаря ему. Вы тоже можете там жить. Вы сможете вернуть людей домой. В память обо всех погибших, в память о нашей разрушенной планете. Вы – надежда на то, что у нее еще есть будущее. Мира тоже хотела стать надеждой. Но тут появился неучтенный фактор – ее дочь. Она была так зла, что ты родился здоровым, а ее дочь – инвалидом, что пыталась выбить из твоего отца информацию едва ли не пытками. Дюк, она тебя чуть ли не на атомы разобрала! Но все равно не получила того, чего хотела. И вот теперь ей приходится ремонтировать купол. Айзек должен был показать тебе документы о восстановлении. Но, как ты наверняка понял, она занимается только пятым. Второй и первый обречены.

Меня немного насторожило ее «должен был показать». Словно он не случайно нашел их в документах и показал мне, а действовал по указанию тети. Возможно, она подумала, что мотивирует меня этим.

– Я не понимаю! Она не хотела заселять их. Теперь смотрит, как мы медленно умираем тут. Кто она вообще такая, чтобы решать, кто будет жить, а кто умрет?

Вопрос был риторический. Николь молча пожала плечами.

– Я не понимаю, Николь! Она стольких могла спасти! Среди них были хорошие люди, я уверен в этом!

– Нельзя спасти всех…

– Можно хотя бы попытаться. Даже сейчас! На Земле осталось так мало людей! Мутанты! Чем они ей помешали?!

– У них есть то, чего нет у нее. Она хочет все контролировать, решать, кто будет жить в ее Эдеме. Ты даже не представляешь, как она разочарована гнилыми людьми в пятом! Она ведь их так тщательно отбирала.

– Потому что не бывает идеальных людей.

– Поэтому они либо пропадают, либо переезжают в первый и второй, а после умирают там. Дюк, мы все – в огромной мясорубке.

– Я не верю… Так нельзя с людьми. Такого просто не может быть.

Тетя закатила глаза: