В этом году в Иерусалиме

Где-то там, в горах и туманах Бессарабии, исконной родины Бронфманов, издавна должен был скрываться подпольный самогонный цех, или деревенская таверна, или и то и другое разом, принадлежащие этой семье, которая вообще-то владела табачной фермой. На идише «Бронфман» означает «самогонщик», а ведь в те дни евреям, проживающим в черте оседлости, было принято давать фамилии по их роду занятий. Как бы там ни было, в 1889 году Иехиэль Бронфман, тридцати семи лет от роду, вместе с женой Миндой и их тремя детьми отплыл из Одессы (портового города, давшего миру великого Исаака Бабеля) в голдене медина. Иехиэль явно не бедствовал, так как вместе в ним в путь отправились раввин (с женой и двумя детьми), а также, если верить Питеру Ньюману, горничная и слуга. Но адские зимние холода и жизнь в лачуге из дерна на новозарождающейся ферме в Уапелле (Манитоба) быстро истощили карман Иехиэля. Несгибаемый патриарх семьи Бронфман, о котором почти ничего не известно, был вынужден продавать дрова и торговать вразнос мороженой рыбой, чтобы прокормить своих отпрысков, среди которых был теперь и Сэм. В 1892 году Иехиэль, в буквальном смысле слова на своем горбу, сумел перевезти домочадцев в полноценный дом в Брэндоне, а еще через одиннадцать лет семья купила свой первый отель в Эмерсоне (Манитоба). Затем был приобретен «Балморал» в Йорктоне (Саскачеван), где пятнадцатилетний Сэм бегал мальчиком на посылках, а заодно оттачивал мастерство за биллиардным столом. Дела в отелях у Эйба, хронического игрока, Гарри и Барни Аарона шли недурно (в 1905 году комнаты стоили по доллару за ночь, а «деловых путешественников обслуживали особо»), так что в 1912 году и ушлому двадцатитрехлетнему Сэму купили отельчик — «Белл», в Виннипеге. Много лет спустя, аж в 1951 году, какой-то мелкотравчатый жулик, давая показания Комитету по борьбе с организованной преступностью в бытность его управления сенатором Эстесом Кефовером, неожиданно заявил, что отели Бронфманов на железной дороге в Прериях были не чем иным, как сетью борделей. История эта всплыла, когда Сэм уже доживал свой век, и он возразил на это: «Даже если и так, на Западе им не было равных».

Этот ловкий ответный выпад, так и дышащий двусмысленностью, демонстрирует еще и слепую любовь членов семьи Бронфман к благопристойности. Почти каждая колкость Сэма из тех, что приводит профессор Маррус, сопровождается ссылкой на ее источник — незалитованную биографию пера Теренса Робертсона, которая, видимо, была, с точки зрения заказчиков, вдобавок и чересчур живой.

Сэм уже три года владел отелем «Белл», когда у братьев Бронфман случилось первое озарение. В 1915 году Гарри познакомился в Виннипеге с одним сынком раввина, изобретшим «лечебное» вино, и тут же, вместе с Барни Аароном, вошел с ним в долю и принялся торговать напитком в иссушенном Саскачеване. Затем наступили чудные годы, когда подобные нектары, лучше Мильтона оправдывающие поступки Господа в отношении людей, были доступны исключительно в аптеках, где продавались под развеселыми названиями — «Лекарство от печени и почек», «Глоток бодрости», «Зигзаг», «Микстура от кашля „Баю-бай“», «Тоник из сарсапарели».

Свой ухабистый путь в канадскую мифологию Бронфманы начали позже, в 1919 году, когда в США был введен «сухой закон». Они были самыми активными из всех бутлегеров и владели на границе Саскачевана половиной из двадцати с лишним лавочек по экспорту алкоголя. Со складов для нерастаможенного товара в Сент-Джоне и Галифаксе они отгружали полные шхуны спиртного, которые по документам якобы направлялись на Кубу, в Нассау или Гондурас. На бутылки, разлитые из одного бочонка, клеились разные этикетки — «Джони Уолкер» (sic), «Хэй энд Хэй» (sic) и, пожалуй, самая подкупающая — «Глен Девитт»[139].