В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

Это был сущностный подход. В процессе создания и развития исторического материализма Маркс непрерывно возвращался к этому вопросу. Много лет спустя в рецензии на учебник политической экономии Адольфа Вагнера он снова акцентировал внимание на этом вопросе. Когда Вагнер в первом томе своего учебника описывал общую теорию государственной экономики, то в отрыве от общественного производства он абстрактно рассуждал о человеке, потребностях и ценностях, рассматривая последние как естественное стремление человека, заключающееся в том, чтобы довести до ясного сознания и понимания отношение внутренних и внешних благ к его потребностям. Это происходит путем стоимостной оценки, благодаря которой благам, или предметам внешнего мира, придается стоимость, которую необходимо измерить. Маркс без обиняков утверждает: «“Человек”? Если здесь понимается категория “человек вообще”, то он вообще не имеет “никаких” потребностей; если имеется в виду человек, обособленно противостоящий природе, то его следует рассматривать как любое нестадное животное; если же это человек, живущий в какой бы то ни было форме общества, – и именно это предполагает г-н Вагнер, так как его “человек”, хотя и не имея университетского образования, владеет, по крайней мере, речью, – то в качестве исходного пункта следует принять определенный характер общественного человека, то есть определенный характер общества, в котором он живет, так как здесь производство, стало быть, его процесс добывания жизненных средств, уже имеет тот или иной общественный характер» (1961. Т. 19. С. 376). Весьма очевидно, что в отрыве от общественного характера производства все это целиком представляется неправильным пониманием.

Кроме того, Маркс подтвердил необходимость проведения дальнейших исследований материального производства в целом в качестве основы существования общества. Всякое производство является производством на определенной ступени развития общества, однако во все времена оно имело некоторые общие метки и общие законы, в отсутствии которых любое производство было

бы неосуществимым. Для нашего понимания единой природы производства особенно ценными выглядят абстрактные черты, полученные посредством сопоставления. Маркс сказал: «Производство вообще это абстракция, но абстракция разумная, поскольку она действительно выделяет общее, фиксирует его и потому избавляет нас от повторений» (1958. Т. 12. С. 711). К примеру, всякое производство материальных благ содержит в себе отношения субъекта и объекта, где «субъект, человечество, и объект, природа, – одни и те же» (1958. Т. 12. С. 711). Человек посредством своей собственной деятельности возбуждает, регулирует и контролирует этот своеобразный процесс материального обмена между человеком и природой. Такой материальный обмен есть перманентное естественное условие человеческого общества, то самое общее для всех социальных форм жизни человеческого общества.

Однако важно, «чтобы из-за единства <…> не было забыто существенное различие» (1958. Т. 12. С. 711). Необходимо исследовать отношение общих законов производства к особым производственным формам на определенных этапах развития общества, что означает исследовать всю историю производственных отношений целиком. Например, возьмем орудия производства, которые являются общим условием этого самого производства. Без них и без прошлого накопленного труда никакое производство не видится возможным. Однако орудия труда, выступающие в качестве капитала, это вовсе не универсальные и перманентные естественные отношения, не непременное звено в соединительной связи субъекта и объекта. Только в определенных производственных формах можно заставить стать капиталом орудия производства и прошлый накопленный труд. Поэтому Маркс говорил: «Есть определения, общие всем ступеням производства, которые фиксируются мышлением как всеобщие; однако так называемые общие условия всякого производства суть не что иное, как эти абстрактные моменты, с помощью которых нельзя понять ни одной действительной исторической ступени производства» (1958. Т. 12. С. 714). Это чрезвычайно важный методологический принцип, применимый не только к политэкономии, но и к философии. Мы должны исследовать не только производство вообще и отношения человека и природы внутри него, но и те специфические формы, с помощью которых оно реализуется, конкретные формы отношений человека с человеком на каждой ступени. Расщепление производства на единства и различия, на общее и специфическое, толкование его лишь в общем ключе без углубления в изучение специфических форм производства на разных исторических этапах неизбежно превращает такое логичное и абстрактное производство вообще в необъяснимый застывший догмат.