Читаем В глуби веков полностью

Молодые этеры, которым надоело слушать спор, затянули песню. Они пели о том, как недавно варвары разбили старых бородатых полководцев, — действительно случилось так, что македоняне в одной стычке принуждены были бежать от Спитамена. Молодежь смеялась, засмеялся и Александр.

Этот смех оскорбил стариков, они недовольно заворчали. А Клит, который успел еще выпить вина, снова закричал, красный от гнева:

— Нехорошо, царь, нехорошо в присутствии варваров и врагов оскорблять македонян, которые и в несчастье своем выше тех, кто над ними смеется!

Александр иронически усмехнулся.

— Клит называет трусость несчастьем, защищая себя, — он, видно, тоже бежал от варваров!

Клит встал и поднял правую руку.

— Эта самая рука спасла тебя, сына богов, от Спифридатова меча. Македоняне своей кровью и ранами подняли тебя так высоко, что ты выдаешь себя за сына Зевса и отрекаешься от родного отца, Филиппа!

— Негодный человек! — закричал Александр, потеряв терпение. — Ты думаешь, мне приятно, что ты постоянно говоришь об этом и мутишь македонян?

— И нам неприятно, что за труды наши получили мы такую награду: счастливы те, кто умер и не увидел, как македоняне просят персов пустить их к царю!

Поднялся шум. Гости старались успокоить Клита. Но Клит не унимался:

— Пусть не приглашает к обеду людей свободных, имеющих право говорить открыто. Пусть живет вместе с варварами и рабами, которые будут падать ниц перед его персидским поясом и мидийским хитоном!

Царь, вне себя от гнева, схватил яблоко, швырнул в Клита. И тут же рука его начала искать меч. Меча не было. Аристоник, телохранитель, успел убрать оружие. Гефестион встал.

— Александр, умоляю тебя!

— Царь, успокойся! Клит просто пьян! — Друзья окружили Александра. — Не гневайся на него, ты накажешь его после!.. Только успокойся!

Но Александр не слышал. Он вскочил, опрокинув стол.

— Щитоносцы, ко мне! — закричал он по-македонски. — Трубач, труби тревогу — царь в опасности!

Он ударил кулаком трубача за то, что не трубит немедленно. Но трубач не затрубил, и щитоносцы не бросились к царю на его призыв. Александр онемел от изумления.

— Я вижу, — сказал он в гневе и в горести, — я вижу, что нахожусь в том же положении, в каком был Дарий, когда изменники схватили его!

А Клит не унимался, все еще что-то выкрикивал. Его старались удержать, уговорить. Наконец Птолемей, сын Лага, схватил его и вытолкал из шатра. Но Клит, пьяный, совсем забывший меру, тут же с важностью вошел в шатер с другой стороны. Он шел, надменно и презрительно глядя на царя, и громко читал стихи из «Андромахи» Еврипида:


Как ложен суд толпы! Когда трофейУ эллинов победный ставит войскоМежду врагов лежащих, то не теПрославлены, которые трудились,А вождь один хвалу себе берет.И пусть одно из мириада копийОн потрясал и делал то, что все,Но на устах его лишь имя…


— Это я-то делал только то, что все?! — пересохшими губами прошептал Александр.

Белый от негодования, Александр мгновенно выхватил копье у стоявшего рядом копьеносца-телохранителя и бросил в Клита.

Александр бил без промаха. Клит со стоном упал. В шатре наступила тишина. Все кругом молчали, застыв. Клит хрипел.

Александр, опомнившись, бросился к нему, вырвал копье из его груди. Клит был мертв.

Александр понял, что он сделал. Он тут же принялся устанавливать копье, чтобы броситься на него и пронзить себе горло. Друзья-телохранители схватили его за руки и силой увели в спальню.

Александр еще не знал таких страшных ночей, какою была эта ночь. Он кричал от отчаяния, он рыдал и проклинал себя и ни в чем не находил ни утешения, ни оправдания себе.

— Ланика, Ланика! — с рыданием кричал он, зовя свою кормилицу. — Вот как хорошо отплатил я тебе за все твои заботы, за всю твою любовь! Твоего брата я убил собственной рукой!..

Он никого не хотел видеть. Никого не впускал к себе. И друзья, всю ночь приходившие к его дверям, слышали его рыдания и жалобы и все одну и ту же фразу, которую он повторял в исступлении: «Я — убийца своих друзей! Я — убийца своих друзей!»

Гефестион молча сидел у дверей его спальни.

«Это я виноват, — думал он, — почему я не удержал Клита? Почему не увел его раньше?.. Почему не уследил, — разве не знаю я характера Александра, с которым он сам не в состоянии справиться?»

К утру в спальне наступило безмолвие. Гефестион, оставшийся один у дверей, прислушался. Тишина.

«Уснул», — подумал он.

И тут же уснул сам, подперши голову рукой.

Но утро разгоралось, то один, то другой приходили друзья-этеры, телохранители царя, близкие ему люди. Гефестион поднялся, стряхнув сон, подошел к спальне царя:

— Александр!

Молчание.

— Александр, позволь мне войти к тебе!..

Молчание.

Этеры забеспокоились, заволновались.

— Царь, мы ждем твоих приказаний!

— Царь, мы ждем тебя!

Перейти на страницу:

Все книги серии Дилогия об Александре Македонском

Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина
Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина

Любовь Федоровна Воронкова (1906–1976) – классик русской литературы, автор многих романов и повестей, которыми зачитывалось не одно поколение читателей всех возрастов. Особую известность писательнице принесли ее исторические произведения, лучшие из которых собраны в настоящем издании. В первую очередь это, безусловно, дилогия о жизни Александра Македонского: «Сын Зевса» и «В глуби веков», – пожалуй, одно из самых ярких жизнеописаний великого полководца, разрушителя городов и покорителя земель, провозгласившего себя сыном бога. Его жизнь, полная противоречий, была устремлена к единственной цели – познать весь мир и стать его властелином. В издание также включены исторические повести Л. Ф. Воронковой, рассказывающие о легендарных властителях и войнах античного мира.Тексты сопровождаются классическими иллюстрациями двух знаменитых советских художников-графиков: Игоря Ильинского и Льва Дурасова.

Игорь Александрович Ильинский , Лев Петрович Дурасов , Любовь Федоровна Воронкова

Проза для детей

Похожие книги