В глубине Великого Кристалла. Том 2

— Не будем сидеть, — негромко, но твердо возразил мой Володька. — Мы пойдем. Что-то все равно должно случиться. А чтобы случилось, надо идти.

12

Мы шли.

Сначала под ногами были мелкие камни, а у колен качались пушистые метелки на тонких стеблях. Потом вышли мы на твердую плоскость. Свет Млечного Пути стал еще ярче, и видно было на сотню шагов. Я разглядел шестиугольные каменные плиты, ими оказалась покрыта широкая полоса земли. Она прямой лентой уходила к звездному горизонту.

— Смотри, Дэни, дорога, — сказал Братик и взял Валерку за руку. Другую руку он протянул Володьке, а Володька крепко сцепил свои пальцы с моими. Мы тесной шеренгой зашагали по гранитным плитам. В непонятном тихом мире, в неизвестном времени, не зная куда…

Справа мерцал океан, слева и впереди терялась в ночи каменистая равнина. Отдаленно шумели волны. Ветра не было. От нагретого за день гранита поднимался теплый воздух. Идти было легко, прямой ровный путь слегка убаюкивал, успокаивал.

— Хорошая дорога, — сказал я. — Здорово строили ваши древние мастера.

— Это не древние, — отозвался Валерка. — Это, наверное, наоборот… Я смотрю на звезды, они сдвинулись так, как должны стоять в далеком будущем…

Володька слегка сбил шаг.

Я спросил:

— Но если сейчас… другое время, то почему всё по-прежнему? Пустой остров.

— Он же далекий. Заброшенный…

— Но на планете, наверное, все не так. Ты не хочешь… в это будущее?

— Не хочу, — тихо ответил Валерка. — Я для него ничего не сделал еще…

— Дэни, — вдруг сказал Володька хмуро и незнакомо. — Если вернетесь, вы там постарайтесь, чтобы не было у вас такого будущего.

— Какого? — тихо, но с тревогой спросил вместо Валерки Братик.

— Вот такого… — Володька мотнул головой. — Зачем вам будущее с военными самолетами? Это же взлетная полоса…

Мы шли молча, уже иначе глядя на гранитные шестиугольники. Из щелей росли кустики и трава.

— Все уже заброшено, — сказал я.

Володька все так же хмуро ответил:

— А пока не забросили, сколько было крови…

Туп-туп, туп-туп, — мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?

Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?

— Но почему военные? — нерешительно спросил Валерка. — Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты…

Володька глотнул и сказал:

— У меня папа был военный летчик… Он меня брал один раз на аэродром, семь лет назад. Я маленький был, но помню: кругом степь и ничего нет, только бетонная полоса, почти такая же…

А я-то думал, что все знаю про Володьку. Они с матерью про отца никогда не говорили, и я считал, что Володька всю жизнь рос без него.

— Ты никогда не рассказывал… Он в самолете погиб?

— В машине, — тихо сказал Володька. — Они с братом ехали вдоль полосы, а на взлете взорвался истребитель. Ну и осколком в бензобак… Машина тоже взорвалась, их обоих и убило сразу.

— Брат тоже был летчиком? — спросил я.

— С моим братом, с Васькой. Мы же были близнецы… Меня тогда в наказание за что-то дома оставили, а он с папой поехал…

Туп-туп, туп-туп, — глухо ударяли наши кеды по взлетной полосе. И беспощадно ярким светом горели звезды. Между ними то и дело вспыхивали серебряные стрелки метеоритов.

— Так вы постарайтесь… — опять сказал Володька.

— Если вернемся, — сказал штурман Дэн.

— Для этого надо вернуться, Дэни, — сказал Братик.

— Надо. А как? Между прочим, не я сломал клинок…

— Надо всем вернуться, — тихо и упрямо отозвался Володька. — Ты же не знаешь… Может быть, все сделалось не так оттого, что ты не ушел в плавание. Надо вернуться и пойти.

— Ну, придумай, как… — со сдержанной досадой откликнулся штурман Дэн.

— Я думаю, — с непонятной усмешкой сказал мой Володька.

Мы прошли уже несколько километров, а полоса не кончалась: видимо, для здешних самолетов был нужен очень длинный разбег. Что нас ждет, когда оборвется эта дорога? Самолеты в конце полосы взмывают в небо. А что будет с нами?

Я надеялся на какое-то чудо: вдруг неведомые силы пространства и времени унесут нас на дождливую улицу дачного поселка! Это было бы самое хорошее. Но за этим хорошим пришло бы и самое горькое: прощание с Валеркой и Братиком.

— Валерка… — позвал я.

— Что?

А я просто так окликнул. Чтобы голос его услышать.

— Неужели ты знаешь, как должны стоять звезды через тысячи лет? — спросил я.

— Конечно, — немного удивленно сказал Валерка. — Любой штурман знает… Вон смотрите, впереди двенадцать звезд, прямо перед нами. Это созвездие Краба. Раньше оно было сплюснуто, будто краб присел, а сейчас он поднялся.

В самом деле, контур созвездия напоминал громадного краба. Володька тоже это увидел:

— Смотрите, он поднял клешни!

Братик с улыбкой сказал:

— Не бойся, этот краб не кусается.

— А я и того не боялся. Только сначала… А как вы думаете, тот краб обиделся на меня?

— Ну что ты! — сказал Братик.

— Хорошо, что не обиделся! — обрадовался Володька.

Он оторвался от нас и стал уходить вперед. Скоро он обогнал нас шагов на десять. Как белая бабочка, мелькала на его локте повязка.

— Ты почему ушел? — окликнул я.

— Не мешайте, я стихи сочиняю, — знакомым полушутливым тоном отозвался Володька.