В глухих лесах

Кэрол поняла, что он так и не понял, сколько времени. Она села рядом и обняла его. Голова старика бессильно опустилась на ее плечо. Так жутко ей никогда не было.

— Знаешь, Томми не сможет приехать сегодня. — Она заставляла себя говорить беззаботно, как будто это был сущий пустяк. — Но на следующей неделе он обязательно приедет навестить тебя.

— Томми, — повторил Пит Уоррен. Казалось, ему нужно время, чтобы запомнить имя. — Да, да. Мой мальчик сегодня, должно быть, занят.

Мало утешительного в том, что он болен, но был в этом для Кэрол и спасительный плюсик: по крайней мере он ничего не знал о неприятностях Томми.

Спустилась миссис Бригс. По случаю ее последнего дня с Питом Уорреном, она была в сером вечернем платье, на шее — золотое ожерелье.

— Здравствуйте, мисс Уоррен.

— Добрый вечер, миссис Бригс. Вы сегодня замечательно выглядите.

— Спасибо. Я хочу, чтобы у Пита были торжественные проводы.

— О! Как это любезно с вашей стороны. Как я догадываюсь, все уже… готово?

— Да, — с грустью ответила миссис Бригс. — Все в полном порядке. Я подожду наверху, пока…

— Что ж, пора прощаться с этим домом, — сказала Кэрол. — Ты как, папа?

— Давайте прощаться. — Он отложил куртку и встал.

Они прошли в спальню, потом в комнаты Кэрол и Томми. Отец был спокоен, лишь иногда он брал в руки какую-нибудь вещь — то бейсбольный вымпел Томми, то детский мольберт Кэрол — и долго разглядывал, будто вспоминал что-то. Возле большой, во всю стену, книжной полки он остановился и сказал:

— Сам делал! Материалы покупал у дяди Калли. — Он провел пальцем по корешкам книг. Когда он коснулся «Рассказов про Дану», Кэрол вдруг вспомнила, что видела свои книги на другой полке, впрочем, не на полке, а на столе в доме у мистера Ламли. Она еще оставила свой автограф.

«Интересно, — подумала Кэрол, — зачем он принес их домой. Ведь, если, как он сказал, им с женой нравились ее книги и они уже много лет собирали ее работы, то почему же все книги, не считая старого издания „Тигра“, были новыми? Этому может быть только одно объяснение — Ламли никогда не интересовали ее книги!»

Пит спустился вниз в кухню, потом зашел в столовую. На столе стояла фотография в рамочке: двое ребятишек — Кэрол и Томми — с мамой. Пит взял фотографию.

— Вы были вот такими малышами… О лучшем нечего было и мечтать… мальчик и девочка. Все остальное не имело для меня значения. Я никогда не жалел об этом.

Он поставил фотографию на место.

— Что не имело значения? О чем ты не жалел? — спросила Кэрол.

— Я любил твою мать, и все тут. Это было что-то особенное, не так, как у всех! Ты скажешь, так не бывает! А у нас было!

— Да, папа, конечно!

Пит долго смотрел на фотографию, потом повернулся и пошел в гостиную.

— Кэрри, уже вечереет. Ты, кажется, говорила, что нам пора ехать. — Он посмотрел на свои чемоданы. — Так куда же мы все-таки едем?

Она помогла отцу распаковать чемоданы, сложила вещи в шкафчик, с которым Пит не захотел расставаться, потом они вместе спустились во внутренний дворик и прошли в сад. Было уже темно, но вдоль всей асфальтовой дорожки горели фонарики на коротких ножках.

— Жаль, Что Томми не смог сегодня приехать.

— Папа, он очень хотел, но…

— Вы в детстве очень любили здесь играть. Он тебе спускал веревку вон с того дерева. Вы бегали и резвились…

Кэрол почувствовала, как по щеке покатилась слеза. Пит ничего не помнил, думал, что он все еще дома, в своем саду.

— Томми был замечательным ребенком. Просто замечательным. И я никогда ни о чем не жалел.

Кэрол удивленно слушала его.

— О чем ты, папа?

Пит смотрел куда-то в глубину сада и, казалось, не слышал ее.

— Лучше жить здесь. — Он обернулся. — Ведь так?

Кэрол подумала, что теперь он говорит о доме престарелых. Он смирился со своей участью.

— Да, лучше здесь, — ответила она.

— Для всех нас так будет лучше. — Он думал о чем-то своем, непонятном для Кэрол. — Не только для ребенка, но и для нее, для меня… и для Калли тоже.

Нет, это не о доме престарелых… Ребенок? Он что, имеет в виду Томми? А при чем тут Калли Нельсон?

Отец не ответил на ее вопрос. Он отвернулся и пошел к главному корпусу, пробурчав, что Калли, должно быть, уже ждет его, да и к тому же сам Пит изрядно проголодался.

— Ты не знаешь, во сколько у них ужин? — бросил он на ходу.

В половине девятого одна из медсестер сказала Кэрол, что время посещений закончилось.

У входной двери Кэрол попрощалась с отцом. Пит обнял ее, обещая, что скоро приедет в город и сводит ее в кино. Он не помнил, что у него нет машины, и вот уже два года он никуда не выходит из дому.

На улице Кэрол помахала ему рукой, он улыбнулся, махнул в ответ и отошел от окна. Кэрол медленно шла по тротуару и думала, что, как бы ни был неприятен сам факт, но здесь Питу действительно будет лучше.

Видишь ли ты меня сейчас, солнышко мое?