В годину славы и печали

Мексиканцы видели, что Камо принимал активное участие в сражении и был на волосок от смерти. Об этом свидетельствовала его шляпа, простреленная в четырех местах, и черный плащ, изрешеченный осколками гранат, взрывавшихся в опасной близости возле его коляски. Немедленно пошли слухи, что Камо заговорен, что только усилило его популярность среди повстанцев, в чьих сердцах под тонким слоем христианства оставалось языческое верование.

Камо внимательно следил за положением в Эль-Пасо, еженедельно получая самые последние новости из города. В нем не было регулярных войск, присутствие которых замещали полицейские и отряд пограничной стражи, привыкшей обирать мексиканских поденщиков и торговцев, каждый день приходивших в город в поисках работы и торговли своими товарами.

Рано утром, когда американцы еще не успели как следует проснуться, конная армада смела жидкий заслон пограничников на мосту через Рио-Гранде и ворвалась в город.

Так в Америку пришла та дикая и страшная сила, появление которой развлекало сливки техасского общества несколько лет назад. Тогда, наблюдая в бинокли через реку за мексиканцами, богатые плантаторы делали ставки на победу той или иной стороны, сражающейся за горящие кварталы Сьюдад-Хуарес.

Тогда это было великолепным аттракционом, безопасным развлечением, которое, по мнению американцев, никогда не посмеет пересечь течение Рио-Гранде. Однако прошло некоторое время, и революция нагло перешагнула священную границу, решив пощекотать острой саблей нежное подбрюшье американской империи.

Город практически не оказал какого-либо сопротивления. В различных кварталах Эль-Пасо вспыхивали спорадические перестрелки, которые постепенно затихали в связи с гибелью несогласных американцев. Грабеж Эль-Пасо длился три дня. Вереницы нагруженных людей сновали через пограничный мост туда и обратно, смело вывозящих из захваченного города все то, что им понравилось.

Камо не стремился ограничить действия своих солдат в захваченном городе, наоборот, это было ему только на руку. Чем сильнее мексиканцы потрясут город, тем дольше американцы не смогут отправить свои войска за океан. Одним словом, ничего личного, господа, только бизнес.

Сразу после захвата Эль-Пасо он заставил Вилью объявить всему миру, что восставшие мексиканцы пришли сюда не просто пограбить ради удовольствия, а требуют возвращения Техаса, напомнив янки, что это исконно мексиканские земли, коварно отобранные у Мехико в прошлом веке. Вилья заявил, что от имени мексиканского народа разрывает кабальный договор, подписанный с Соединенными Штатами генералом Санта-Анной. Кроме Техаса Вилья претендовал на земли Нью-Мексико и Калифорнии, которые также были отобраны американцами у своего южного соседа.

Заявление мексиканского вождя произвело настоящий фурор по обе стороны Рио-Гранде. В Мексике Вилья стал живым национальным героем, тогда как в Америке его заочно приговорили к смерти на электрическом стуле за все его прегрешения перед Господом Богом и американским народом.

Все эти дни Вилья просто купался в лучах своей славы, принимая прошения от многочисленных визитеров, разом объявившихся в захваченном Эль-Пасо, над которым теперь гордо развевался мексиканский флаг. А скромный труженик невидимого фронта товарищ Камо торопливо обучал военному делу вновь прибывших новобранцев, из которых за считанные дни нужно было создать железных бойцов революции.

Ничуть не проще обстояли дела и в Афганистане. Генерал Ридженс точно и в полном объеме исполнял полученный от вице-короля Индии приказ об усмирении афганских бунтарей. Недавно прибывший из Англии генерал не был знаком со всеми восточными тонкостями, соблюдение которых позволяло британцам удерживать в повиновении туземные племена, да и мало стремился к этому. В его понимании добиться покорности от этих азиатов можно было только с помощью оружия и страха, которое оно должно внушать провинившимся дикарям. У Ридженса имелся определенный опыт по устрашению негритянских племен в Африке, и он не собирался отступать от него. По его приказу каратели принялись разорять все кишлаки и селения, оказавшиеся на пути движения их армии.

Едва английские солдаты вступили на земли Амануллы-хана, как немедленно запылали низенькие афганские дома, были вырублены все плодоносные сады, и спасшиеся от сабель и пуль солдат первого драгунского батальона вице-короля Индии афганцы устремились к Кабулу в поисках защиты от врага.

Воинство Ридженса только на бумаге гордо именовалось армией вице-короля Индии, тогда как на деле ее численность едва-едва достигала двух с половиной тысяч человек, все остальное давно было отправлено в ненасытное горнило фронтов империи. Основу этих сил составлял батальон драгунов, общее количество которых достигало девятьсот пятьдесят человек. Главным образом это были выходцы с английских равнин, слегка разбавленные уроженцами Австралии, Новой Зеландии и самой Индии. Кроме этого, в состав армии входили подразделения индийских племен, состоявших на службе у его величества короля Эдуарда, в лице сикхов и пуштунской кавалерии.