В годину славы и печали

– Скажите, Эрих, а что будет, если, не дай бог конечно, русские не только выстоят под нашим напором, но даже отбросят моих солдат к морю? Я спрашиваю не потому, что сомневаюсь в храбрости и умении своих молодцов, но исходя из возможности превратности военной фортуны.

Ни один мускул не дрогнул на лице фельдмаршала, он спокойно снес скрытый упрек в своих прежних неудачах.

– Кенигсберг очень сильная крепость, государь, для взятия которой противник должен будет приложить большие усилия. Даже если русские выдержат наш удар, у них не хватит сил для занятия всей Пруссии, прилегающей к Данцигской бухте. Войска их фронтов в течение трех месяцев ведут непрерывные бои, продвигаясь на запад, неся при этом потери, испытывая затруднения с подвозом пополнения и снабжением войск. Всему есть предел, и силе русского наступления тоже.

– Я полностью с вами согласен, но в последнее время мне все чаще и чаще приходят на ум слова короля Фридриха, что русского солдата мало убить, его еще надо повалить на землю. Это совершенно дикие люди, начисто лишенные страха смерти и инстинкта самосохранения.

– Не беспокойтесь, государь, я уже бил этих варваров в начале войны, обращая их дивизии в толпы послушных пленных, разобью и сейчас, когда для рейха как никогда нужна победа над этими дикарями.

– Искренне верю в это и очень желаю скорейшего успеха вашим солдатам, господин фельдмаршал. А как дела у нашего союзника императора Карла?

Людендорф моментально выдернул нужную карту поверх прежних листов, представив глазам кайзера унылый вид трех фронтов Австрийской империи.

– Сегодняшнее положение австрийцев, особенно после выхода из войны Болгарии, отнюдь не блестящее, государь. Армия Слащева уверенно движется к Белграду, который австрийцы, скорее всего, не смогут удержать. Но нет худа без добра. Согласно последним сообщениям с Балкан, в стане союзников произошел раскол. После капитуляции Софии Греция и Англия вывели свои дивизии из подчинения Слащева и начали переброску своих частей на остров Лемнос и на турецкое побережье в районе Измира. Очевидно, господа союзники приступили к активному дележу земель Оттоманской империи, полностью устранившись от дел на Балканах. Французы также приостановили свое наступление в Черногории, ограничившись занятием Цетинье, и, по данным разведки, не прочь поучаствовать в пиру победителей турецкого султана, решив занять Ликию, до которой у итальянцев никак не доходят руки.

В этих условиях о дальнейшем продвижении в глубь Австрийской империи армии Слащева уже не может быть и речи. Довольствуясь Болгарией и частью Сербии, он, скорее всего, будет активно теснить австрийские войска и армию Макензена в Трансильвании, но не более того. На итальянском фронте австрийцы сумели остановить прорыв противника, который достался ему очень дорогой ценой. Штрауссенбург уверяет, что итальянцы полностью вымотались и уже не способны к новому наступлению. Все это, по моему мнению, позволит императору Карлу благополучно продержаться до декабря, когда мы сможем заключить с Антантой сепаратный мир.

– А что вы скажете о русских частях, перешедших через карпатские перевалы. Они не создадут угрозы для австрийской армии в ближайшее время?

– Нет, государь. Русские смогли взять только один из нескольких горных проходов, что очень затрудняет их дальнейшее движение вперед. К тому же в Карпатах уже начался сезон осенних дождей, что только на руку нам.

Вильгельм еще раз окинул взором лежащую на столе карту, энергично одернув на себе мундир. Уверенный доклад Людендорфа и большое количество грога значительно улучшили настроение кайзера.

– Спасибо, господин фельдмаршал. Теперь я намного лучше представляю положение наших дел, чем просто читая фронтовые сводки, переданные мне Генштабом. У меня тоже есть для вас хорошее известие. Наш гений профессор Тотенкопф известил меня, что работа над новым дирижаблем, способным перелетать на длинные расстояния с большой нагрузкой, полностью завершена. Согласно заверениям профессора, мы в самое ближайшее время сможем нанести удар по столице Америки. Если это случится, то мы получим очень сильный козырь в переговорах с Антантой о заключении мира.

– Несомненно, налет на Вашингтон заставит союзников быть посговорчивее с нами в плане заключения мира, – поддакнул кайзеру Людендорф, действительно обрадованный известием.

– Кроме этого, – продолжил кайзер, – налет на Америку вызовет новый подъем веры в благополучный исход войны в душах нашего народа. Я уже отдал приказ Фриче о подготовке нескольких статей, посвященных новому чудо-оружию германской нации. Все детали предстоящей операции, конечно, будут тщательно скрыты, но вот обещание скорой наглядной демонстрации его на страницах наших газет будет сильным ходом.