В городе Сочи темные ночи (сборник)

— Очень хороший! — весело откликнулся Кондаков, обыскивая стоявшего лицом к стене, с поднятыми руками Степаныча. — Рецидивист! Две судимости!

— Тебе сколько для счастья надо? — тихо спросил Степаныч. — Я дам.

— Милый! — обрадовался Кондаков. — Я — честный пионер! — и ткнул Степаныча пальцем под ребра.

— А чего ты раскомандовался? — поинтересовалась Лена. — Это наш номер. Ты вообще не имеешь права сюда вваливаться, пока мы не уехали!

Ей не нравилось трудовое рвение Кондакова Ясно было, что он хочет побыстрей избавиться от Степаныча, чтоб с ней остаться, но она-то не хотела с ним оставаться!

— А балерину ты привез? Из шкафа вынул? Я же новый подвиг совершила! Преступника опять тебе нашла… Давай ценный подарок!

— Сейчас, Леночка! Минуточку…

У Степаныча уже не было никаких сил роптать. Один вопрос только мучил: почему?..

Почему, почему, почему все так? Он давно уже хотел отчалить. А ему не дают! Зачем его держат здесь?!

— "Наша служба и опасна и трудна. И на первый взгляд как будто не видна…" — напевая, Кондаков направился к телефону.

И тут Лена поняла: сейчас Степаныча заберут и посадят… И виновата в этом будет она… Мало ему было! Сейчас у него начнутся новые страдания. И виновата будет она! Она! Из-за нее все это…

Стало безумно жалко этого неудачника с глубокими залысинами. С усами. И язвой… Он подохнет на зоне мучительной смертью… Из-за нее… Лена очнулась.

— Не тронь телефон! — сказала она.

Не обращая на нее никакого внимания, Кондаков вытянул палец, собираясь набрать номер.

— Положи трубку!!!

— Лена, не надо нервничать! Сейчас наряд вызовем, все будет хорошо.

"Ее тоже не мешало бы проверить, — подумал Кондаков. — Мотается по городам нашей необъятной Родины. Неизвестно, на какие деньги. Наверняка с этим плешивым в деле".

Но сдавать Лену в руки правоохранительных органов не хотелось. Усталость прошла. А морской воздух, насыщенный йодом, начал оказывать свое действие на организм. Скорее бы дедушку сплавить. Потом он сам ее допросит. В постели.

— Положи трубку!

Лена рассвирепела. Вот из-за таких, как этот гад, все и происходит! Вот из-за таких хорошие люди несчастны. Ярость придала ей смелости. Она рывком уселась на балконные перила.

— Здесь четырнадцатый этаж!.. Положи трубку!.. Прыгну сейчас!

"На истеричку нарвался", — разочарованно отметил Кондаков и на всякий случай положил трубку.

Ему очень не нравились эти игры с балконом. У него недавно случай был: жена с мужем ссорилась и белье гладила. А муж был ниже ее на голову. Она ругалась, ругалась и двинула ему по темени бутылкой. А он утюг схватил и к заднице ей приставил. Жена раскрыла окно, мужа в охапку и — вниз бросила. Муж до земли не долетел, в деревьях запутался… А на третьем этаже жила первая учительница Кондакова, которая посоветовала ему в милицию пойти. Он ее очень любил. Он вообще к учителям уважительно относился. Ну вот, вышла первая учительница на балкон, а у нее перед глазами из веток ноги торчат босые… Она и в Бога-то не верила, а тут как закричит: "Архангел Михаил прилетел!" А с ней жил вредный ее зять, он давно смерти ее ждал, чтоб больше места в квартире было. Он сразу "скорую помощь" вызвал, и старушку в дурдом забрани. Потом мужа из веток вытащили, осудили обоих — и мужа, и жену. А учительница до сих пор в сумасшедшем доме коробки клеит. И чего только Кондаков ни делал, чтоб ее освободить, — все без толку…

— Лена, — с улыбкой сказал он, — :по будет самая большая глупость в вашей жизни.

Кондаков попытался подойти к ней, но Лена сразу завопила:

— Стой! Прыгаю!.. Ключи на стол!

Кондаков не двигался.

— Ключи!

На всякий случай Степаныч стоял у стены с поднятыми руками. Ход событий принял совершенно неожиданный и очень интересный поворот. Но он, как человек опытный, знал, пока ситуация не прояснится до конца, лучше демонстрировать свою покорность власти, которую сейчас олицетворял милиционер Кондаков.

— Идите к нам… — ласково позвал Кондаков Лену. — Даю слово офицера — не буду никуда звонить…

— Ключи!

Вздохнув, Кондаков вынул из кармана ключи и бросил на стол.

— К стене! — скомандована Лена.

Вниз смотреть было очень страшно. До синевы в пальцах вцепилась она в перила. Но решимость была. Стоило Кондакову перейти порог, отделяющий комнату от балкона, она бы прыгнула вниз. Из упрямства. От отчаяния и безнадежности все равно никому не нужна…

И Кондаков своим милицейским чутьем понимал: эта — прыгнет.

Он встал у стены недалеко от Степаныча.

— Штаны снимай! — крикнула Лена.

— Чего?

— Снимай!

— Только ради вас! — с улыбкой джентльмена согласился Кондаков. Появилась возможность продемонстрировать свои плавки. Такие красивые…

Он знал, что американские полицейские всегда имеют при себе оружие. Как ему бы сейчас пригодился пистолет, который лежал в родном северном городе, запертый в сейфе.

— Ботинки тоже снимать?

— Да!

Кондаков снял ботинки, штаны перекинул через руку, как официант полотенце, и выпятил с гордостью свои обтянутые плавками крупные гениталии, которые впечатляющим мешочком висели между ног, приглашая Лену заняться более приятным делом, чем сидеть верхом на балконных перилах.