В ярости

– Калган! – довольно громко произнёс Генрих. – Ты тут мясню решил устроить? Мне тоже это всё не в жилу. Сейчас наш гость нам всё обоснует, а там порешаем, опрокидывает он нас, или нет.

– Базару нет,– поддержал Генриха Академик. – Соломоныч! При всём уважении, или ты берега попутал, или мы тут все не в теме. Мы слушаем тебя!

Генрих же подошёл поближе к нам и мрачно посмотрел на моего старшего товарища. Мне стало не по себе. Возникло тревожное ощущение, что авторитета Соломоныча в данной ситуации может не хватить, и нас просто, как эти парни выражаются, посадят на перо. Неужели ушлый барыга думал, что ему поверят на слово? Это было чересчур самонадеянно. Или ему так понадобился артефакт, что он решил получить его любой ценой и пошёл со мной, не имея никакого нормального плана? Хотя, может, это бы и сработало, но вот только Березин так некстати объявился. Мне стало совсем грустно.

– Соломоныч, ты человек авторитетный, даже среди нас, но ты нам кинул предъяву за нашего друга, а сейчас он перед тобой. Либо кидай её ему, либо… – Генрих замолчал, и возникло ощущение, что ему неудобно договаривать.

Но договорить было не нужно.

– Не продолжай! – понявший всё как надо, Соломоныч тоже встал из-за стола и подошёл к Березину. – Берёза, пока тебя не было, я сказал братве, что ты крыса! Вот сейчас я и тебе это повторяю. А сказал я так, потому что знаю, что ты до сих пор работаешь на Контору.

– Обоснуй! – прохрипел Березин и приподнялся с кресла.

– Не вопрос, а то, что ты живой, даже лучше, – спокойно ответил Соломоныч. – Я как раз хотел человека пригласить, но тут ты нарисовался. Дайте мне пять минут, сейчас схожу за живым доказательством.

Я заметил, как изменилось выражение лица у Березина, а Калган попытался сохранить видимость полной невозмутимости.

– Только не свали, барыга! А то мы пацанчика твоего до кучи с его шмарой оприходуем! – бросил он вслед уходящему Соломонычу.

Это выглядело нелепой попыткой сохранить лицо, хотя, возможно, он просто был преданным Березину идиотом.

Шутку его оценили не все, видимо, не каждый из присутствующих хотел конфликтовать с Соломонычем и коммерсами, а то, что старый ушлый барыга на пустом месте не стал бы так рисковать, они догадывались. А, может, кто-то и со мной не хотел воевать.

– Скажи, пацан, чем ты так Соломоныча купил? – с издёвкой спросил меня Академик, едва мой покровитель вышел из комнаты.

И что мне было отвечать? Что-либо врать – глупо. Не отвечать вообще? Тоже был не вариант, ещё подумали бы, что я испугался.

– Ничем не купил. Он просто решил вам помочь.

– Нам или тебе? – не унимался Академик.

– И вам, и мне. Одно другое не исключает, – спокойно ответил я.

– Надеюсь, Макс, ты всё взвесил, прежде чем обращаться к нему за помощью, – каким-то очень нехорошим тоном произнёс Генрих. – На моей памяти нет ни одного, кто бы это сделал, а потом сильно не пожалел об этом. Мы понимаем, ты хотел помочь своей девчонке. Но иногда надо думать головой и не пытаться лезть туда, откуда нет шансов вылезти. Я не знаю, что ты ему такого сказал или пообещал, но мне кажется, Соломоныч решил действовать не по понятиям.

И тут мне стало грустно по-настоящему, я бы даже сказал, стало страшно. До такой степени, что подлый холодок пробежался по моей спине. Неужели не стоило всё это даже начинать? Но как же Катя? Разве я мог просто её бросить на растерзание этим уркам? Нет, не мог. Кем бы они ни была, не мог. Хотя чего я добился? Лишь того, что её растерзали бы теперь вместе со мной. И что значило вот это Калгановское «оприходуем»? Мне стало совсем не хорошо и захотелось думать, что «оприходовать» означало просто-напросто убить.

Вопросов мне больше никто не задавал. В комнате наступила тишина. Через пять минут её нарушил Вазген:

– Рыжий, сгоняй, пробей, куда это барыга подевался?

Охранник Березина тут же выскочил в коридор.

Примерно через пару минут Рыжий вернулся и сказал:

– Пацаны базарят, что он свалил.

– Ну это-то сразу было понятно, – усмехнулся Академик. – А с этим теперь как порешаем?

Все блатные посмотрели на меня, а Генрих грустно усмехнулся и пожал плечами.

Глава 13

Наступило тягостное молчание. Мне опять показалось, что я слышу стук своего сердца. Знакомая песня. Было просто страшно. И обидно.

— Ну что, фраерок? Кинул тебя твой барыга? — лицо Калгана просто сияло от счастья. — Думал, он тебе тут сейчас всё порешает? Против братвы пошёл, чепушило?

— Калган! Привяжи метлу! — резко оборвал помощника Берёзы Генрих. — Пацан пока не в косяке! Что с ним делать, мы ещё не решили! Видно, что Соломоныч его подставил. Тема нехорошая. Надо решать.

– Да что решать? – удивился до этого молчавший лысый мужик с шрамом через всё лицо и золотыми зубами. – Они пришли на круг, предъявили Берёзе. Не обосновали. Барыга свалил. Пусть пацан отвечает!

– Ага! А соска его Берёзу чуть не порешила! — добавил Академик. — Я не знаю, Генрих, чего ты тут решать собрался. Косяк!