В ярости

Она осторожно высвободила свою руку, вытерла слёзы и даже смогла улыбнуться. Кроме немного покрасневших глаз, ничто не выдавало того, что минуту назад она была в шаге от нервного срыва. Но мне это совершенно не нравилось. Лучше бы это всё прорвалось и вышло со слезами и, возможно, истерикой, чем она опять загнала стресс назад внутрь себя.

– Катя, ты гонишь? Какие на хрен самураи? Мы не в Японии! Никуда я не пойду! Я твой друг! Я буду с тобой! Если тебе хреново и хочется поплакать, то возьми и поплачь! И не надо строить из себя японца! Ты лучше всех их вместе взятых! Просто расслабься ты хоть на секунду! Побудь ты обычной девчонкой! Со мной можно! Я в спину не ударю и в обиду не дам!

Катя посмотрела на меня неожиданно мрачным ненавидящим взглядом. Мне даже стало не по себе. Неужели её так взбесили мои слова?

«Что ж ты за человек? – думал я, глядя на Катю. – Ну не может девушка быть такой железной! А даже если и может, то не должна!»

Катя смотрела на меня, и её глаза очень медленно, но верно становились влажными. Всё же был шанс пробить эту ненужную колючую броню. Нужен был толчок, катализатор. Я сделал пару быстрых шагов к девушке, резко её обхватил и прижал к себе. Она сначала попыталась вырваться, но я крепко сжал руки.

– Кать, всё хорошо! Твоя война закончилась! И ты даже победила!

Я осторожно ослабил руки и правой ладонью погладил Катю по волосам.

– Всё хорошо… всё хорошо…

И железная Катя не выдержала. Она уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала навзрыд.

Я не помню, сколько времени мы так простояли. Она плакала, а я осторожно, стараясь успокоить, гладил её по голове.

– Прости, Макс, я сделала всё возможное, чтобы ты этого не видел, – сказала Катя, посмотрев на меня влажными, красными глазами. – Но ты не представляешь, как тяжело мне было всё это время. Спасибо тебе!

– Теперь всё будет по-другому, – ответил я девушке и крепко прижал её к себе. – Всё будет хорошо.

Мы простояли так ещё какое-то время, и я понял, что пора уходить. Катя уже перестала плакать, разве что немного всхлипывала, но буря прошла, гроза отгремела, было видно, что моя подруга потихоньку приходит в себя.

Надо было уходить именно сейчас, пока не возникло того неловкого момента, когда оставшись, ты портишь прекрасные дружеские отношения, а ретировавшись, наносишь обиду. До этого ещё не дошло, но времени терять было нельзя.

– Ты как? – тихо спросил я, глядя ей в глаза.

– Лучше… намного лучше…

Более удобного момента чтобы уйти, было не придумать. Я крепко по-дружески обнял Катю и… обнаружил в своих объятиях не железную девчонку, а нежное хрупкое создание, какое-то непривычно податливое. От неожиданности я застыл, не разжав объятий.

Катя осторожно взяла мою ладонь и, подняв её, прижала к своей щеке. Я ощутил её бархатную кожу, на которой ещё не высохли слёзы. Осторожно, максимально нежно, я вытер последнюю запоздалую слезинку с её щеки. Проводя ладонью по Катиному лицу, я случайно коснулся пальцами её губ. В этот момент она ещё сильнее сжала мою ладонь и прижала её к губам. Я почувствовал кожей Катино горячее дыхание и убрал руку от её лица. Но вот только взгляд оторвать я уже не мог. Её заплаканные, но горящие глаза, приоткрытые чувственные губы и обжигающее дыхание однозначно мне намекали на то, что время для красивого ухода я упустил. Но главное, уходить мне совершенно не хотелось.

Я поцеловал Катю, повинуясь самому естественному позыву на свете. Она прильнула ко мне всем телом и обхватила меня руками так сильно, словно я мог ещё передумать и уйти. Но я бы уже не ушёл ни за что на свете. Голова выключилась, и я был этому рад невероятно.

Неожиданно Катя отпрянула от меня и посмотрела мне прямо в глаза.

– Ты ведь мог уйти, Макс! Ты должен был уйти!

Не успел я ничего ответить, как она вновь обхватила меня и впилась своими горячими губами в мои губы. И я понял, что разговоры на сегодня закончены. Возможно, Катя в глубине души и была самураем, возможно даже суровым и безжалостным, но очень уж лёгким. Я не преминул этим моментом воспользоваться, подхватил девушку на руки и унёс на кровать.

Глава 17

Я проснулся от какого-то неизвестного шума. Резко вскочил и начал озираться по сторонам, приходя в себя после сна. В комнате было темно, видимо ещё даже не рассвело. Звук повторился, он шёл из ванной, я прислушался, услышал шум воды и понял: это мой персональный самурай принимал душ и чем-то гремел. Я успокоился и завалился на кровать, чтобы с наслаждением потянуться и проснуться-таки по-настоящему. Нельзя сказать, что мы с Катей ночью спали, но, тем не менее, чувствовал я себя отдохнувшим. Я старался как можно дольше продержаться в таком блаженном расслабленном состоянии, так как понимал, что произошедшее ночью потребует от меня последующего серьёзного умственного напряжения. Надо было проанализировать случившееся и выстроить хоть какие-то планы на будущее с учётом неожиданно изменившихся обстоятельств. Как человек, в таких делах серьёзный, я однозначно нуждался в анализе ситуации. Однако так хотелось хоть какое-то время просто поваляться на кровати и ни о чём не думать.