В интересах всех фронтов

Развернулись. Идем над водами Финского залива курсом на юг. При пересечении береговой черты наш самолет обстреляли малокалиберные зенитки. Все их трассирующие снаряды цепочками прошли справа сзади. От самого берега видно зарево от беспрерывно сбрасываемых над целью САБов. Зенитные прожекторы противника не работают: или их нет, или применение для таких высот неэффективно. Меня это радует: могу выполнить с одного захода и бомбометание, и фотографирование результатов бомбового удара.

Показалась цель. Четко вырисовываются ее световые границы. Каждый штурман определяет сам точку прицеливания; и это хорошо, потому что серии бомб располагаются по всей площади цели, что и предусматривалось заданием. Огонь немецкой зенитной артиллерии заметно ослаб: ей крепко досталось от впереди идущих Ил-4.

Начали рваться бомбы крупного калибра. По количеству их в серии и мощности взрыва нетрудно определить, что бомбит наша дивизия. И вот цель накрыта серией из четырех бомб. Через несколько секунд радист доложил:

— Майор Сугак донес на КП о выполнении задания. Сергей имел на борту своего самолета четыре ФАБ-1000 и шел предпоследним. Следовательно, отбомбились все.

Открываю бомболюки. С приближением к цели сквозь световую пленку начали просматриваться пятна — то ли воронки от бомб, то ли какие-то сооружения. Выбираю пятно в предполагаемом центре цели… Одна за другой полетели две пятисотки, за ними — две однотонки и замыкали серию еще две пятисотки. Летчики продолжают полет строго по горизонту, боевым курсом. Небольшая цепочка зенитных снарядов прошла впереди самолета. Через установленные интервалы времени от самолета отделились ФОТАБы. Я этого не ощущаю. Они легки для нашего самолета, к тому же подвешены строго по его оси в фюзеляже. О том, что ФОТАБы сброшены, доложил помощник бортового техника и подтвердили сигнальные лампочки электросбрасывателя.

Ложусь на стекла кабины и вижу, как с земли навстречу самолету несется серия трассирующих снарядов. По углу сближения определяю: проскочим! Так и вышло. Снаряды прошли мимо.

Разорвалась первая фугасная бомба, и тут же в воздухе на мгновение вспыхнула первая ФОТАБ. За ней вторая, третья. Тонкая световая пленка, которой была накрыта цель нашими прожекторами, не позволила все увидеть. Детально зафиксирует результаты бомбометания фотоаппарат.

— Разворот! — скомандовал я летчикам. Задание выполнено, цель сфотографирована.

— Штурман, — спросил меня командир, когда отошли от цели и взяли Курс на обратный маршрут, — разобрался в результатах бомбометания?

— Нет, — откровенно ответил я. — Но видел много пятен разных размеров и оттенков.

— Если такой пейзаж нарисован в заданном районе, то художникам кое-что полагается, — пошутил Александр.

В обратном полете работы совсем мало. Пройдя линию фронта, настроил радиополукомпас на приводную радиостанцию, сместил антенну на величину угла сноса, создаваемого ветром, и летчики точно вышли на Клин.

Посадку произвели последними. Когда техники выключили моторы, прямо к трапу подошел офицер штаба полка капитан Медынцев с незнакомым человеком.

— Заместитель начальника разведотдела штаба АДД, — сказал капитан. Прибыл за результатами фотоконтроля.

— Подполковник Таланин, — протягивая руку, представился офицер высшего штаба. — Ждать, когда проявят фотопленку, не буду. Кассету заберу в Москву, там и обработаем.

— У нас специалисты тоже опытные, — попытался возразить я.

— Но в Москве торопятся. Предварительные результаты будем докладывать командованию АДД по негативу. Данные по итогам бомбардировочного удара ждут в Ставке. Назовите только высоту фотографирования и боевой курс, — попросил Таланин.

Я доложил данные фотографирования. Не знал тогда, что много лет придется работать мне в тесном контакте с Иваном Михайловичем Таланиным, человеком прекрасной души, большим специалистом авиационной разведки.

Утром, после завтрака, меня вызвал командир полка и приказал явиться к командиру дивизии. Через три-четыре минуты я уже докладывал о своем прибытии.

— Не вышло ничего, товарищ Ушаков, — сказал полковник, выходя из-за стола мне навстречу. — Просьба ваша не удовлетворена. Получено приказание об откомандировании вас в распоряжение главного штурмана. Вот телеграмма.

В телеграмме предлагалось после оформления перевода изучить в соседней дивизии американский самолет Б-25, который был там на вооружении, и ознакомиться с организацией боевой работы. А 31 августа поездом я уже следовал в Москву. Купил свежий номер «Красной звезды» и сразу обратил внимание на очерк писателя Николая Тихонова под названием «Ленинград в августе». Вот что было сказано в очерке о действиях по фашистам экипажей АДД: