В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов

Задача не вызвала у испытуемых ни малейших трудностей. Они, как и все мы, легко определяли по морде автомобиля его эмоции и характер. Особенно важно, что разные испытуемые оценивали любой отдельно взятый автомобиль примерно одинаково [1]. В принципе, это позволяет предположить, что все они использовали для оценки выражения лица автомобиля какие-то универсальные, общечеловеческие механизмы. Однако нельзя исключать и версию о том, что опрошенные австрийцы принадлежат к одной и той же культуре, смотрят одну и ту же рекламу и разделяют стереотипные представления о брендах автомобилей. Поэтому исследователи воспроизвели этот эксперимент в Эфиопии, в деревнях вокруг Аддис-Абебы, где среди 89 испытуемых только 11 имели водительские права и 6 — собственную машину (причем, естественно, набор знакомых им автомобилей из реальной жизни принципиально отличался от использованного на изображениях, которые привезли европейские ученые). Выяснилось, что восприятие европейцев и африканцев хорошо совпадает, когда речь идет о шкалах «ребенок — взрослый», «мужчина — женщина», «доминирование — подчинение» [2]. Для остальных характеристик корреляции были более слабыми, но тоже положительными (например, 0,57 для высокомерия или 0,43 для страха; единица означает прямую зависимость между параметрами, ноль — отсутствие связи вообще). Во всяком случае, получилось, что автомобили с низкой широкой мордой (типа BMW) кажутся мужественными, взрослыми и доминантными, а автомобили с высоким лбом и небольшим расстоянием между фарами (типа «Матиза») кажутся женственными, инфантильными и подчиненными. Эти данные, конечно, были бы полезны производителям автомобилей (чтобы понимать, как именно воспринимает целевая аудитория тот или иной дизайн), но антропологов интересовали более общие соображения. Они анализировали нашу врожденную склонность видеть лица на любых картинках, где есть хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее глаза и рот. И ладно бы мы просто видели лица — так мы еще и без всяких проблем наделяем их обладателей какими-нибудь специфическими характеристиками, по меньшей мере возрастом, полом и социальным статусом, причем оцениваем их одинаково вне зависимости от того, выросли ли мы в Австрии или в Эфиопии.

Нашу склонность везде распознавать лица можно объяснить довольно просто: это важно для нашей безопасности. Тот, кто вовремя замечает за деревьями злобного врага или прекрасную девушку (впрочем, как и голодного тигра и трепетную лань), обладает хорошими шансами на то, чтобы выжить и оставить потомство. Но есть и еще один аспект: присутствие наблюдателя означает, что нам нужно вести себя хорошо — перестать ковырять в носу и начать думать о своей репутации, соответствовать статусу, производить впечатление. Самый известный эксперимент, иллюстрирующий это утверждение, был проведен в Ньюкастлском университете [3]. У них на психфаке есть кухня, где можно брать напитки. Там стоит коробочка для сбора мелочи и висит прейскурант: 30 пенсов за чай, 50 за кофе, 10 за молоко. В 2006-м психологу Мелиссе Бэйтсон, видимо, надоело, что денег оставляют слишком мало и ей приходится докупать молоко за свой счет, так что она решила повлиять на поведение коллег научно обоснованными методами. И дополнила прейскурант изображением цветочков. А через неделю заменила цветочки на изображение человеческих глаз. А потом опять на цветочки, уже другие. А потом снова на глаза. И так десять недель. Каждый раз при смене картинки Мелисса и ее соавторы подсчитывали прибыль, а потом построили график, из которого явно следовало, что размер взносов (в пересчете на литр выпитого молока) увеличивался каждый раз, когда на кухне висела картинка с изображением глаз, и снижался каждый раз, когда вместо нее были нарисованы цветочки. В среднем люди оставляли в 2,76 раза больше денег, если делали это под прицелом пристального взгляда (точнее, в присутствии черно-белой распечатанной на принтере фотографии глаз).

Бог смотрит на тебя с прейскуранта.

Но ладно бы фотография глаз! В нескольких экспериментах показано, что люди становятся более щедрыми даже в присутствии абсолютно схематичного изображения, очень отдаленно напоминающего человеческое лицо. Например, Мэри Рингдон и ее коллеги из Мичиганского университета приглашали испытуемых участвовать в экономической игре «Диктатор», где человек располагает некой суммой денег и должен выбрать, оставить ли ее целиком себе или поделиться с партнером по игре [4]. Как он решит, так и будет. У второго партнера не будет следующего раунда, чтобы вознаградить диктатора за щедрость или отомстить ему за скупость. Эта игра часто используется учеными для анализа того, какие факторы (окситоцин, социальная близость к партнеру, напоминание о моральных ценностях и т. п.) могут повлиять на готовность делиться. В данном случае все условия были одинаковыми — кроме того, что лист для записи решения был украшен орнаментом в виде треугольника из трех точек. В одном случае были две точки сверху и одна снизу, в другом наоборот.