В Иродовой Бездне (книга 1)

К вечеру до него дошли слухи, что за ним начинают следить.На другое утро, с большой любовью простившись с братом К., его спутницей и сестрой-хозяйкой, жительницей Александровки, Лева двинулся пешком в обратный путь.Погода все еще была по-осеннему прекрасная, но уже местами по небу ходили невеселые тучи, обещая дождь. Лева шел легкими быстрыми шагами по таежной дороге и снова восхищался разноцветным убранством леса. Здесь было больше хвойных пород, и основные массивы тайги стояли вечнозеленые, свежие.

Благополучно переправившись через речку и побывав в Усолье, он передал там братьям и сестрам привет от заключенных и двинулся по направлению к железной дороге.На станции было много народу, все больше крестьяне. Они перемещались в разных направлениях. Билет удалось получить, без затруднений.Лежа на полке и посматривая на мелькавшие мимо леса, поселки и деревни, Лева прислушивался к разговорам пассажиров. О чем только ни говорили люди: об одежде, о пище, о своих семейных обстоятельствах и о переменах в жизни…

Но никто из них не говорил о Боге… Было ясно, что никто из них не знает истин евангельских, что они – бедные язычники, живущие во тьме и уходящие во мрак могилы, «Какая разница, – думал Лева, – они и те, кого он посещает? Их жизнь озарена светом правды, у них совсем другое содержание жизни, другие нравы…»Поезд двигался все дальше и дальше, приближаясь к Красноярску. И Лева мысленно перенесся в этот город. В его воображении рисовалась встреча с отцом, их сердечные беседы, воспоминания о Волге, о близких, хотя бы короткий отдых. Но он ошибся. Когда в знакомом железнодорожном поселке приблизился к дому, где жил его отец, дверь открыла та же гостеприимная сестра. Она радушно приняла его, но с печалью в голосе сказала:

– Папы твоего у нас уже нет. Его отправили дальше – вниз по Енисею.

Сестра угостила его чаем, и пока Лева пил, рассказала, как бодро и радостно его отец собирался в путь, говоря, что он нужен там…

Глава 44. По узкому пути (Красноярск и вверх по Енисею)

«Кто хочет идти за Мною, отвергни себя…»

Мтф. 16:24

Лева решил на несколько дней остановиться в Красноярске и привести в порядок свои записи – анкеты. Он даже изобрел шрифт, хотел переписать всех тех, кого посетил, но подумал, что это ни к чему, и оставил эту затею. Много времени занимали письма. Журнал «Вестник изгнанника» он думал оформить в зимних условиях, живя у ссыльных, в глухих местах Ангары. Теперь же он писал своим близким, находящимся на воле и в заключении, о своих путешествиях, встречах, о тех великих надеждах, которыми живет народ Божки,

На красноярский адрес ему пришли письма из разных мест, где он был и где не был. Из этих писем он узнал, что заключенные не забыты, и это особенно радовало его. Были вести из Соловков, от дорогой, близкой сердцу, молодежи Поволжья, которая находилась в изгнании в лагере особого назначения. Большую радость доставили ему письма матери, которая не ограничиваясь этим, исполненная материнской любви и заботы, прислала посылку с зимним пальто, шапкой и старыми подшитыми валенками. Это было как раз кстати. Надвигались суровые сибирские холода, и без теплых вещей двигаться было невозможно.