В Иродовой Бездне (книга 2)

«В край родной, в край родной,В край родной страны,В край мира, счастья, тишиныСтремлюсь я всей душой!Ведь мир — не родина моя,Ему душа чужда.На небе дом мой и друзья,Стремится дух туда!К небесам, к небесамЯ поднял свой взор,Я знаю, много близких там,

Я в мире до сих пор,Жесток здесь бой, дни тяжелы,И страшно мне в борьбе,Темно среди греховной мглыВ скитальческой судьбе.Недалек, недалек,Злой борьбы конец.Уж слышу песен я поток —Идет к борцам Отец.Чего глаз смертный не видалИ в мыслях не имел,О чем я слухом не слыхал —

Там будет мой удел!Надежда, вера и любовь, характерные для церковных песнопений окрыляли душу Левы. Мирские же, особенно тюремные, песни своей безысходной тоской навевали грусть. Такую безысходно тоскливую песню пели, например, заключенные в ожидании приговора:В воскресенье мать-старушкаК воротам тюрьмы пришла;Своему родному сынуПередачу принесла.Передайте хлеб сыночку,А то люди говорят,Что в тюрьме всех за решеткойЧасто голодом морят.Тут привратник улыбнулся:

«Твой сыночек осужден,Осужденный прошлой ночьюНа покой отправлен он.Его чехи расстрелялиУ тюремной у стены.Когда приговор читали,Знали звездочки одни».Пошатнулась мать-старушка,Покачнулася, слегла —У привратника невольноС глаз скатилася слеза.«Передайте, я купила

На последние грошиПередайте заключеннымНа помин его души».Со слезами мать-старушкаОт ворот тюрьмы пошла.И никто про то не знает,Что в душе она несла.Сколько безутешных матерей, разбитых семей! Кому же назначено утереть эти слезы, утешить, дать радость? И в душе Левы зазвучал ответ:Христос лишь Один,Христос лишь ОдинУтешит Он тебя…Ожидающим приговора давали читать книги из тюремной библиотеки. У Левы особый интерес вызывали произведения Н. С. Лескова. Этот писатель не просто описывал окружающее, чаще всего простонародную среду, в чем остро ощущалась обостренная симпатия ко всему доброму и светлому в людях. Мир верующих, ищущих истину, был особенно близок Лескову, и писатель старался показать ценность добрых дел на фоне серой, однообразной жизни. Вот если бы все писатели обладали присущей Лескову глубиной и основательностью, — думал Лева, — они смогли бы передать миру, как велик Бог, как хорошо, живя в любви, нести добро людям.

— Конечно, — мысли Левы сделали грустный поворот, — мне-то, видимо, осталось жить недолго, может быть, всего несколько месяцев… Но как хочется передать людям хоть немногое из того, что я испытал в свои восемнадцать лет, убедить их, как чудно и дивно Бог ведет того, кто решает исполнить хоть толику из завещанного Им…