Читаем В Иродовой Бездне. Книга 4 полностью

В Иродовой Бездне. Книга 4

Я ей лишь доверяю, в ней истина и свет.

Она источник жизни, ей в мире равной нет.

После домашней беседы гости пошли гулять на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, а домашние стали накрывать стол. За столом было необыкновенно весело, бодро, кушали все непринужденно, как и написано: «в простоте и веселии сердца», не приходилось Левиной жене спрашивать: почему вы не кушаете, что вам не нравится? Все чувствовали себя прекрасно в этой родной, близкой семье в домике на улице Возрождения.

После обеда дружной гурьбой пошли к Беловым, где, пропев один гимн, двинулись на кладбище. Рахиль очень просила всех посетить их и вместе побыть на могиле ее брата, умершего от туберкулеза. Эта семья переехала в Среднюю Азию из Сорочинска, у них было трое детей, сын и две дочки. Сын с ранней юности отдал свое сердце Иисусу и проповедовал Евангелие с большим знанием, где-то когда-то он заразился туберкулезом. Жизнь материально была нелегкой, болезнь прогрессировала, и когда они приехали в Джизак, он был уже больной, поселились на кладбище, отец стал там работать сторожем. Сын и дочки радовали их, но состояние сына ухудшалось, юноша ослаб и вскоре ушел в мир, где нет страданий и болезней. После себя он оставил много записей изучения Слова Божия. Родители похоронили его в могиле, расположенной рядом с их домиком на кладбище. Стоя вокруг этой могилки, молодежь тихо, благоговейно запела:

«Они собираются все домой, все домой!

Один за одним входят в край родной! Да все домой!

Венец золотой на главах святых,

Одежды греховные сняты с них,

И в белых одеждах, в живых лучах

Спаситель их водит в Своих лугах».

Отец семейства Иван Сергеевич, стоя у могилы, произнес молитву, благодаря Бога, что Он дал ему такого сына, что он любил Иисуса всю жизнь и с верой отошел к Нему. В слезах молилась мать, говоря: «Ты, Господи, дал нам его, и Ты взял, да будет Имя Божье прославлено».

Лева тоже молился у этой могилы, и в это время сердце его сжималось от боли, но не за отошедшего брата, а за двух его юных сестер: ведь Рахиль и Лия были заражены туберкулезом. Эта страшная болезнь делала свое разрушительное дело. Лева видел, как Рахиль, приходя с работы (она работала в конторе) и отдохнув немного дома, приходила к ним, а на щеках ее горел яркий болезненный румянец, как покашливала она; он видел, как и Лилечка, бледная, худенькая, тянущаяся кверху, нежная, чудная, как цветочек Божий, тоже покашливала, и, смотря вперед, Лева предчувствовал, что придет время и рядом с этой могилкой будут вырыты еще две могилки, и останутся бедные родители без единого дитяти. О, как хотел бы он отдать всю свою юность, все свои способности для того, чтобы бороться с болезнями, стать врачом, исследователем и побеждать многие страшные заболевания, несущие горе и страдания человеку. Но он верующий, и дорога ему закрыта, он не может быть в нашей стране врачом, научным работником, и это только потому, что он христианин и хочет быть не просто ремесленником профессионалом медиком, а добрым Самарянином. Больно, но что же поделаешь. Слава Богу, что эти люди дают ему возможность работать фельдшером-санинспектором и проверять их пивные киоски и прочее.

Зашли в домик Ганюшкиных, родители рассказывали о своем сыне с такой любовью, они были полны воспоминаниями о нем, и казалось, он как бы незримо живет среди них; показали, его записи, Лия и Рахиль также рассказывали о своем любимом брате.

Потом пошли посетить очень стареньких полусогбенных старичков-немцев: мужа и жену, которые были очень рады, что молодежь заглянула к ним. Никак не отпускали пришедших, все просили петь, и там пришедшие провели свое вечернее общение.

В домик на улицу Возрождения пришли поздно, поужинали; боль из сердца Левы ушла. Он понял, что если Господь допустил, чтобы сейчас заградить ему дорогу в науку, так, значит, он нужен здесь, в этом маленьком домике на улице Возрождения, чтобы сеять семена любви, добра и мира… Да будет воля Божия!