В Иродовой Бездне (книга 4)

— Вот мы прислали к вам в село фельдшера, посмотрите на него, посмотрите на этого фельдшера, на его физиономию. Человек учился на советские деньги, учился на ваши народные деньги, дали ему место работы, лечи людей, поправляй, даны тебе знания к этому, а вы знаете, товарищи, чем он занялся? — Он поднял руку и замер: — Он занялся религией, да какой религией — самой поганой: баптистской!

В дальнейшей речи оратор обрисовал перед народом баптистов, как самых подлых мошенников, приводил всякие примеры, вроде того что баптисты якобы спаивают людей вином-водкой (!), и снова напускался на Леву и клеймил его, как самого страшного злодея.

«Что делать? — думал Лева. — Возмущаться, встать и выступить с опровержением? Нет, это ни к чему». Он вспомнил Христа. Христос молчал, и Лева решил молчать, сидеть совершенно спокойно. Он смотрел на народ и внутренне молился за этого секретаря, чтобы простил ему Бог, ибо он не знал, что делал…

А люди, сельские люди, смотрели на Леву, и ни единого злого взгляда он не встретил. Сострадание, сочувствие — вот что читал он в глазах колхозников. На глазах некоторых сестер он заметил слезы.

Когда кончилось собрание, он подошел к руководству и, совершенно не касаясь тех оскорблений, которые относились к нему, стал говорить о том, что необходимо для каждого полевого стана закупить аптечки, чтобы вовремя могла быть оказана помощь.

На другой день Лева увидел, какое большое впечатление произвела речь секретаря. Тот рассчитывал, что он оттолкнет народ от фельдшера, что народ, может быть, потребует убрать его, но получилось наоборот. Везде, от всех верующих и неверующих, он слышал только слова сочувствия. Сестры говорили ему: «Смотрим мы на вас, брат, когда вас ругали, и видим: брат-то, видимо, молится. И мы молились за вас».

Потянулись дни за днями, каждый день Лева ожидал какую-нибудь неприятность.

«Что может быть? — мысленно спрашивал себя он и мысленно же, отвечал самому себе: все может быть!»

И когда он ложился и после молитвы засыпал, то, если послышится ему, что где-то едет автомобиль, он невольно спрашивал себя:

— Не за мной ли? Увезут, и опять начнется тюремная страда… Но он не пугался этого, он знал, что Иисус никогда его не оставит, и спокойно засыпал…

Верующим не давали собираться, разгоняли. Они собирались маленькими группками по домам и читали Слово и — пели, пели. Пение продолжалось далеко за полночь. В нем выражались глубокие скорбь и тоска, изливаемые к Господу.

Лева любил это пение, но чаще все же предпочитал оставаться дома и заниматься литературной работой.

В эти дни, по воспоминаниям прошлого, он написал рассказ «Дополнить число». Работал он также над маленькой повестью — «Из записок русской девушки». Героиней повести была известная христианка из самарской молодежи — Валя Алексеева. Но это произведение ему не удавалось отработать.

Что его ждет впереди, он записал в свой дневник:

— Нужно быть всегда ко всему готовым. Быть готовым к движению и по горизонтали и по вертикали…

Глава 19. Свет перед людьми

«Так да светит свет наш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного».

Матф. 5, 16.

Лева трудился. Особенно он радовался, когда мог оказать больным реальную помощь. В это время на селе еще были далеко не единичны случаи заболевания малярией. Лечили акрихином, но часто получалось, что наступали рецидивы болезни. Еще в прошлом Лева работал и разработал комбинированный метод лечения малярии биохинилом и акрихином. Этот метод был успешно испытан и опубликован в медицинском журнале. Это лечение он применил и здесь. Результат был благоприятный, и рецидивы малярии не наблюдались. Больные были очень благодарны. Как с работниками сельсовета, так и с другими представителями общественности Лева был в самых хороших отношениях.

Вечерело… Лева уже собирался сесть за свой стол и писать письма, как пришел председатель сельсовета и предложил пройтись с ним.

«Опять какая-нибудь неприятность, — думал Лева. — Несомненно, там не успокоились и куют против меня что-нибудь плохое».

– Я вот к вам по какому вопросу, — сказал Ишин. — Вспашка у нас идет никудышная, трактора ломаются, запасных частей не хватает. Просто положение угрожающее…

– Да, дело трудное, — сказал Лева.

— Так вы должны нам помочь.

— Я? Помочь? — удивился Лева.

– Да, именно вы помочь должны. Ведь вспашка, это дело государственной важности, это посевы, это хлеб.

– Так чем же я могу вам помочь?

– Вот мы думали-думали, как пахать землю… Лошадей, конечно, ни у кого нет, а вот есть коровы.

Лева сразу все понял. Давно уж крестьяне села Тяглое Озеро не имели своих лошадей. Единственная труженица, кормилица семьи, это — матушка-корова. Она поит крестьянина молоком, даем ему масло, а когда крестьянке нужно идти на базар, она запрягает свою «буренку» и едет на ней в Пестравку.

Когда же приходит весна и нужно вскопать землю под картофель, крестьянка или дед-крестьянин запрягают корову и пашут землю.