В исключительных обстоятельствах 1985

Вот и Левашов, знавший остров довольно неплохо, не упускал случая поговорить о нем. Во-первых, это облегчало выполнение задания, поскольку он общался со многими людьми, а во-вторых, чего греха таить, — хотелось и ему прихвастнуть своими поездками.

— Послушай, — с восхищением спросил Иван, — ты что, в самом деле все Курилы объездил?

— Такая работа, ребята! Вы вон тоже по всему Сахалину помотались, а это больше, чем Курилы.

— А лесоразработок там нету? — спросил Афоня.

— Вот этого нет. Но если надумаешь пойти в рыбаки или геологи, работа найдется.

— И на Тюленьем острове был? — спросил Федор.

— Но это же не Курилы... Это к вашим лесоразработкам ближе, чем к островам.

— Как же не Курилы?! — воскликнул Афоня.

— Помолчи, — сказал Иван негромко. — Помолчи и послушай.

— Не понравилось мне там, — продолжал Левашов. — Воняет.

— Как воняет? — У Федора было такое выражение, будто оскорбили лично его.

— Ну как... Остров маленький, а сивучей... Земли не видно. С коммунальными услугами там пока еще слабовато. Но все-таки здорово! Птичьи базары каждую весну. Жить там, конечно, ни к чему, но побывать — здорово.

— И на Зеленом острове был? Там, говорят, дикие лошади бродят? — спросил Афоня почему-то шепотом.

— Бродят, — подтвердил Левашов. — Правда, не столько дикие, сколько, одичавшие. Табун со времен войны остался... Людей нет, вот лошади и живут на воле. Неказистые, правда, лошаденки, но самые настоящие мустанги. Ничего, Афоня, ты еще молодой, побываешь, посмотришь.

— Это кто, Афоня молодой? — Федор хмыкнул. — Афоня уже алименты выплатил. Так что у него, можно сказать, вторая молодость открылась...

— А у тебя и первой не было, и второй не будет, — отрезал Афоня. — А Горячий пляж видел? — повернулся он к Левашову.

— Ну, ребята, Горячий пляж совсем рядом. Это же Кунашир. Рейсовые пароходы ходят.

— И что же, он в самом деле горячий?

— Через подошву печет. Там, понимаете, вулкан рядом, от него в весь жар. Что интересно, берег каменистый, как волна отбежит — тут уж не зевай! — хватай рыбешку и выбрасывай на берег. Между камнями ее всегда полно. Окунь морской попадается, еще кое-чего... Так вот, поймаешь голыми руками рыбу, заворачиваешь в газету и зарываешь в песок. Считай, что она уже на сковородке. Через полчаса — такое блюдо, ребята, сравнить не с чем!

Левашов рассмеялся, увидев, как лесорубы дружно проглотили слюну.

— Ладно, не будем про блюда, не тот случай... Но рыбалка однажды там случилась знаменитая. Надумали ребята с Кунашира рыбку половить. Ну, у пограничников отметились, те предупредили их насчет погоды, в общем, отчалили в море. Катерок у них был небольшой, одно только название что катер, так, лодка с мотором. Плавали они, плавали, но настало время домой возвращаться. Опять же пограничники подошли, говорят, хватит, ребята, туман сгущается.

— Поворачивать надо! — невольно воскликнул Афоня.

— Повернули. Туман плотный, низкий, носа лодки с кормы не видно. Опять же стемнело, и, как на грех, мотор заглох. Моториста среди них дельного не было, сели они на весла и помаленьку поплыли. Благо, погода тихая, волна небольшая. Ребята не растерялись, бывалые потому как были, но когда поняли, что заблудились, кричать начали и ракеты в воздух пускать. Слышат, отзывается кто-то. Потом еще голоса в темноте раздались с одной стороны, с другой... Но когда подошли ближе да прислушались, оторопь их взяла. Язык-то японский! Присмотрелись — огни в тумане, лебедка постукивает, якорные цепи звенят. Только тогда и догадались, что в порту они.

— В японском?!

— Ну! Как им удалось все японские кордоны пройти — непонятно. То, что наши пограничники пропустили их — тут все ясно. Те предупредили их и отчалили. Опять же убедились, что в лодке все свои. Ведь в одном поселке не один год живут, не один раз выручали друг друга.

— А голова все равно должна быть, — серьезно сказал Иван.

— Так вот, начали наши ребята лодку тихонько разворачивать на сто восемьдесят. Головы сразу светлые стали. Что-то японцы еще в темноте кричали, а ребята знай гребут. И что бы вы думали? Выбрались. Где-то через час услышали катер, по звуку мотора узнали — свой. Подобрали их, конечно. Но шуму было! А что ты хочешь, самовольно за границу смотались и обратно вернулись... Большинство испугом отделалось, но один начальничек с ними был, невысокого, правда, пошиба, — того с работы сняли, выговор с занесением вкатили... Но, по слухам, восстановился уже.

 

Из купе показалось растерянное лицо Бориса.

— Ребята... Это... Вроде того... Начинается!

— Что начинается?

— Ну эти... роды. Надо бы что-то сделать, а, ребята? — Борис походил сейчас на испуганного и беспомощного мальчишку. В коридоре уже столпились люди, но никто не знал, что предпринять.

— Ничего страшного, — сказал Арнаутов. — Раньше такие вещи вообще без врачей происходили. Природа все предусмотрела на тот случай, если врача не будет. Вы побудьте с ней, а я схожу узнать, может, среди пассажиров есть врач...

— Ей врач сказал, что через неделю, а то и через две...