В Югославии

— Или когда утакмица, — добавляет кто то.

Утакмица — футбольный матч. Югославы вообще

отчаянные болельщики, а тут еще кто то из бывших селяков играет в сплитском «Хайдуке», ну, и в день матча поля с обеда пустеют… Но это с разрешения, по договоренности, с отработкой; если же прогулял самовольно — три хиляды, три хиляды!

Кстати, в задруге вообще все расчеты ведутся на деньги. Дело коммерционалиста — продать цветы или овощи повыгоднее, а задругарцы получают заработанное только в динарах.

Но всегда ли можно тут применять слово «заработанное»? Доход задругарца слагается не только из того, что он заработал своими руками. В Югославии земля свободно продается и покупается. Вступая в задругу, крестьянин остается собственником, землевладельцем. Задруга только пользуется его землей и платит ему за это деньги. Чем больше земли, тем больше денег.

Допустим, безземельный бедняк работает не покладая рук на земле, принадлежащей другому, более зажиточному члену задруги. Тот, напротив, трудится без особого жара. Но вот оба стоят у кассы: второму отсчитывают куда больше динаров, чем первому. Выходит, каждому не только по труду, но и по земельным угодьям…

На одной из задружных плантаций встречаем девушку в старой красной кофточке. Руки у нее по локоть в глине, а на лице мелкие капли пота.

— Давно ли в задруге?

Павица Видович отрицательно мотает головой.

— А, недавно…

Снова отрицательное покачивание головой.

— Она совсем не в задруге, — «черный генерал» галантно вручает девушке кустик гвоздики и одновременно несколько оттесняет ее. — Это наша сезонница.

Задруга, оказывается, нанимает немало безземельных и малоземельных крестьян. Некоторые нанимаются на сезон, другие — помесячно, третьим платят почасно. Есть сезонники, работающие в задруге по два три года подряд на закрепленных участках.

— Так почему бы сезонникам не вступить в за другу?

Мои собеседники пожимают плечами: не все хотят, а главное — далеко не всех принимают.

— А вы, Павица, как насчет задруги? — спрашиваю я.

Павица застенчиво улыбается. Но не успевает она открыть рот, как у «черного генерала» уже готов ответ:

— Когда выйдет замуж, тогда посоветуется с мужем.

Сезонники, проработавшие меньше полугода, получают только прямую плату за свой труд. В распределении тех прибылей, которые подсчитываются в конце года и дополнительно делятся между членами задруги, они не участвуют. Но не значит ли это, что между задругарцами распределяется какая то доля того, что заработано трудом наемных рабочих?

Мне довелось ознакомиться с многими участками задруги «Иерко Иванчич», побывать на ее складах, на задружном винодельческом заводе. Тут было немало интересного и поучительного в смысле рациональной постановки дела.

Как то позднее я поделился своими впечатлениями с одним местным работником. Да, подтвердил он, это хорошая задруга, там умеют хозяйствовать. А слышал ли историю с капустой? Они ведь здесь почти монополисты по этой культуре: у них много воды для полива. И вот как то выдалось дождливое лето, капуста уродилась повсюду. Тогда задруга оставила половину кочанов гнить на корню, чтобы не сбить цены на рынке.

— Эластично действуют! — заключил мой собеседник.

Мне невольно вспомнились хитрущие глаза «черного генерала»…

Не берусь определенно судить, в какой мере отношения внутри дипломированного трудового кооператива «Иерко Иванчич» можно считать типичными: я был лишь в немногих задругах, и у меня мало наблюдений для сравнения.

Знакомясь позже со статистическими данными по Югославии в целом, я нашел вот какие цифры о развитии трудовых кооперативов после 1953 года: в 1954 году их было 896, и объединяли они 116 тысяч крестьян, к концу 1955 года их стало 704, и осталось в них всего 77 тысяч членов. Более поздних данных в бюллетене за октябрь 1956 года не было.

Югославская печать, говоря о «крупном шаге», сделанном в течение последних лет в развитии трудовых кооперативов, подчеркивает обычно не количественные, а качественные сдвиги. Я прочел, например: «…Мы освободили производственные кооперативы от разных искусственных стимулов и политических формул, а включили их в нормальную экономическую жизнь и поставили их на здоровый экономический расчет».

Экономический расчет, несомненно, поднял и укрепил хозяйство задруги «Иерко Иванчич». Доход членов этой задруги, как мне говорили, выше доходов середняков единоличников, выше заработка квалифицированного рабочего и государственного чиновника. Но вот что меня несколько смутило: процветающая, передовая, дипломированная задруга «Иерко Иванчич» выросла с 1953 по 1955 год на… два хозяйства.

В нынешнем году трое задругарцев ушли на пенсию, и после этого принято четверо. Хотя все четверо несколько лет работали сезонниками и известны в задруге всем и каждому, для них установлен «приприем ный» стаж.

Мне подумалось: не проявляются ли иной раз в «здоровом экономическом расчете» элементы эгоизма, мешающие задруге оказывать более глубокое влияние на окружающую жизнь? Ведь рядом с ее ста тринадцатью хозяйствами только в окрестностях Спли