В капкане совершенства

Лялька будто угодила в воздушную подушку. События понеслись вокруг нее, а она сидела и наблюдала, словно ее это не касалось.

«Уведомляем о возможности сохранить свою фамилию или вернуть девичью».

Лолита Кёрнер, а что… она уже привыкла. Не станешь же Лялькой прям по паспорту. Или почему нет?.. Так речь же не об имени…

«Уведомляем Вас о возможности отменить расторжение брака в случае подтверждения наличия детей. При наличии спора об отцовстве вопрос может быть решен в судебном порядке».

Ляльку вдруг захохотала. Она смеялась до колик, а потом разрыдалась. Будь у нее пара чернокожих детей от Пауля, ей бы помог этот судебный процесс!..

К письму прилагалось электронное свидетельство о браке, на котором теперь красовался соответствующий штамп. Лолита и Пауль Кёрнер…

Фрустрация!.. Он же спал сегодня с ней с утра, а если по иронии судьбы получилось?!.. Но она не возьмет больше в руки этот проклятый всеми правительствами тест на беременность!

Лялька подумала о том, чтобы набрать номер Пауля и выкатить ему все в лоб: почему не сказал, почему лег с ней в кровать, когда все уже, видимо, было решено?! Но она сдержалась. Она так и не подала ни единого сигнала в ответ на это письмо.

Как лунатик, Лялька пришла в отдел кадров и обнаружила там дежурного кадровика. Ей нужна была отдельная квартира. Их общая, служебная, была записана на Пауля. Она сообщила, что разведена.

Как? Да вот так.

Все же в курсе, что она не могла забеременеть, все сочувствовали им. Убивали своим вмешательством. Нет, о клинике она не хочет говорить. Нет, нет, нет… Нет, ей не нужна психологическая помощь и медицинская тоже, она в порядке…

Когда же он все-таки принял решение?.. До того, как она почти насильно забралась на него, или после?.. Какое это теперь имело значение!.. Нет, он же, небось, поговорил со своими друзьями на встрече социальных политиков, и они в один голос посоветовали ему единственный «правильный» выход!.. Лялька вдруг всецело ощутила: так и произошло. И осознала то, о чем давно следовало догадаться: Пауль — жидкость, принимающая форму общественного сосуда. Причем не самая прозрачная жидкость, с запашком, так сказать… И напрасно она пыталась убедить себя, что это не помешает их любви.

Вечером она жестоко пила в новой пустой квартире.

Какая милая комнатка, наконец-то она закажет полукруглую кровать, которую всегда хотела и которую Пауль считал вульгарной. Сам он такой, заросший мужлан. Одни его парадные ботинки чего стоят.

У нее будет ослепительное белое белье и белое пушистое покрывало. Лялька разревелась снова, утопая в стакане с виски, который она терпеть не могла.

Вещи свои она вынесла в отсутствие Пауля. Он где-то пропадал.

Прошел месяц. Лялька обставила выданную ей квартиру с витиеватым вкусом. Немного поехавшим, как и она сама. А Пауль Кёрнер меж тем возвестил о своей свадьбе с тренером по построению тела — так официально называли фитнес — 24-летней Кристиной. Коллеги поздравляли его. Многие были приглашены. Через четыре месяца он уже хвастался по всем офисам, что ожидает двойню. Все его желания сбылись.

Фотографию новой супруги с удовольствием изучали знакомые. Подтянутая, но с формами. Лялю варила в котле на сильном огне мысль о том, как ее бывший муж, совсем недавно принадлежавшей ей одной, обнимается и не только обнимается… с этой.

Спустя десять месяцев, Лялька была уличена в медленном поедании сэндвича с колбасой в столовке. Пауль сел напротив нее с миской лапши.

— Можно?

— Можно, — она взглянула на него. Так как они продолжали работать вместе, ей пришлось выдрессировать себя на короткие и бесстрастные ответы.

Свадьбу Пауля она «отпраздновала» с очередной бутылкой виски в руках и в кровати, как и беременность его жены. На рождение детей она налила себе грамм пятьдесят, выпила залпом… и ей вдруг наскучило. Как она умудрилась еще не спиться? Единой силой воли, заставляющей ее надолго завязывать с алкоголем после каждого серьезного возлияния.

Когда Ляля подала заявку на вакантную должность заместителя администратора, а та досталась бывшему мужу, хотя его послужной список включал гораздо меньше достижений, а образование было не таким разносторонним и основательным, она просто приняла это как неизбежность судьбы. И осознала всю многогранность и богатство формулировки одного из требований к должности — «интегрированность в рабочий коллектив, совместимость с командой, приверженность целям общества». По окончании рабочего дня Лялька переспала в баре с первым попавшимся красавцем, которого больше никогда не видела.

О ее романах по-прежнему не ведала на работе ни одна душа. Она сделалась всегда трезвой, сосредоточенной и размышляющей. Снова взялась за книги по истории, нырнула с головой в психоанализ и психиатрию. Это единственное, что ее теперь интересовало.

Для Ляли никогда не представляло проблем завести сексуальные связи. Но одного «этого» от мужчин ей было мало.