В когтях у сказки

Я хотела сказать, что в стихотворении Михаила Юрьевича Лермонтова ни о каких птицах речи не идет, основные действующие герои там пальма и сосна, но не успела – огрызок ракеты потащило вперед, сначала чуть быстрее, потом скорость увеличилась. Затем оставшийся кусок космического корабля со мной внутри сделал поворот, оказался в коридоре, пронесся по нему, влетел в лабораторию и резко затормозил. Меня мотнуло вперед, потом назад, я стала падать и попала в чьи-то крепкие, прямо железные объятия. С головы слетел шлем.

– Живы? – спросил молодой, улыбающийся во весь рот парень в синем комбинезоне. – Респект вам и уважуха. Молчали всю дорогу. Я бы от страха оборался и обосрался. Висели-то на совсем небольшом куске.

Я с шумом выдохнула. Иногда героем объявляют человека, у которого страх просто парализовал голосовые связки и затормозил работу кишечника. Я обязательно бы кричала сиреной, но… у меня голос пропал.

– Виолочка, любимая наша зайка, – зачастила Анна Семеновна, – не понимаю, почему ракета так странно себя повела. Ее сделали надежно.

– Кто на женщину костюм космонавта задом наперед нацепил? – спросил вдруг парень.

Директриса заморгала.

– К комбинезону приточены ботинки, – не останавливался рабочий, – разве не видно, что носки обуви назад глядят.

– Так вот почему пальцы упирались! Шагать очень неудобно было, и влезть в кабину непросто, – пожаловалась я.

– Правильно, – веселился молодой человек, – вам еще должны были мешать кислородные баллоны, которые вместо спины на груди очутились.

– Говорила же вам, что у меня живот вырос, – упрекнула я директрису.

– Думала, что вы хорошо покушали, – промямлила она.

– Слопала целого быка? – обиделась я. – Поэтому заполучила пузо, за которым ног не видно?

– Хорошо, что баллоны сделаны из поролона, – веселился рабочий, – прикольно могло выйти, сделай мы их из настоящих. Вы бы тогда точняк на ногах не удержались.

– Виола, вы герой! – воскликнула Анна Семеновна. – Просите что хотите, все для вас сделаю!

Я наконец-то смогла унять дрожь во всем теле.

– Ничего мне не надо. Пойду-ка на пляж, полежу там с книжкой.

– Нет, нет, – возразила директриса, – я хочу вас отблагодарить. Давайте сходим в ресторан, а?

– Спасибо, подумаю над вашим предложением, – вежливо ответила я и бочком-бочком посеменила в сторону двери.

На моем тернистом жизненном пути иногда попадаются малознакомые люди, которые просят им помочь, а когда я пытаюсь от них отделаться, они вцепляются в меня мертвой хваткой, и становится понятно: уж лучше все сделать, иначе не отстанут. Но когда ты, потратив время и немалые усилия, наконец-то завершаешь работу, человек загорается желанием тебя отблагодарить и зовет в ресторан. Спасибо ему, конечно, но я не особенно люблю посещать харчевни, мне не нравится сидеть несколько часов за столом, беседуя ни о чем с людьми, вовсе не являющимися моими душевными друзьями. Скажите мне просто «спасибо», и разбежимся в разные стороны. Если очень хочется накормить меня, купите мне коробочку конфет. Не заставляйте мучиться в ресторане, изображая восторг при виде какого-нибудь плохо приготовленного блюда.

– Приглашаю вас в «Пять окуней», – сказала мне вслед Анна Семеновна, – сразу после окончания мероприятия.

– Давайте лучше в другой день, – трусливо ответила я и удрала.

Глава 22

На пляже оказалось неожиданно многолюдно.

– У вас, смотрю, сегодня столпотворение, – сказала я женщине, выдававшей лежаки.

– И не говорите, – насупилась та, – Марина Ивановна разрешила всем, кто пришел на День открытых дверей, у нас купаться. Одного не пойму – откуда столько народища? В прошлом году…

– Ленка, дай лежак, – потребовал мужчина в красных шортах.

– Тю! А ты, Генка, чего тут делаешь? – поразилась служащая.

– Школу для ребенка подбираю, – заявил Геннадий.

Елена уперла руки в боки.

– Правда? Думаешь, я поверю? Знаю, сколько родители за год в интернате платят, тебе, оборванцу, столько за десять жизней не заработать. Иди отсюда!

Геннадий начал озираться и закричал:

– Николай Львович, подойдите, пожалуйста.

К деревянному домику приблизился бородатый мужчина лет пятидесяти в шортах и майке. Геннадий бесцеремонно показал на служащую пальцем.

– Вот она не хочет лежак родителям будущих учеников выдавать.

Николай Львович снял темные очки и обратился к Елене:

– Объясните, почему не предоставляете нашему гостю требуемое? Марина Ивановна предупредила вас, что все участники Дня открытых дверей сегодня свободно пользуются пляжем и всеми предоставляемыми услугами?

– Да, предупредила, – кивнула тетушка. – Но, Николай Львович, Генка Брыкалов обманщик! Он алкаш, и жена его пьяница, денег у них…

– Елена, выдайте гостю лежак, – сердито распорядился бородач и ушел.

– Ну, слышала? – с нескрываемым торжеством осведомился Геннадий. – Я здесь гость дорогой.

Служащая, поджав губы, посторонилась.

– Сам бери, не нанималась для тебя тяжести таскать.

Геннадий нырнул внутрь и вскоре вернулся, неся два шезлонга.

– Эй, задница-то у тебя одна, зачем взял пару раскладушек? – взвилась Елена.

– А Катьке моей что, на песке сидеть? – оскалился Геннадий и ушел.

Елена покраснела.