В Коктебеле никто не торопится

Взвыл великан от боли, схватился за глаз, зашатался и сослепу провалился в свою глубокую нору, да при падении и сломал себе шею. От страшного удара зашаталась гора, полетели с нее огромные камни, потекла огненная лава. Целую ночь изрыгал огонь Кара-Даг, от землетрясения дрожала земля и выходило из берегов море, а затем треснула гора до самого основания, развалилась на хребты и утесы, напоминающие фигуры зверей, окончательно похоронив под собой великана.

Ласкалось море к берегам отныне совсем не страшной Черной горы, заливало маленькие бухточки, блестевшие сердоликами. А радующиеся люди ходили вдоль берега и собирали разноцветные камушки, чтобы сделать бусы в подарок к свадьбе Эльбис и ее возлюбленного.

Глава 6

Жизнь как знак вопроса

«Свобода – это когда ты сам устанавливаешь себе рамки дозволенного».

Земфира Рамазанова

Море сегодня было словно полито маслом. Писатель сдержал обещание и арендовал на полдня маленький юркий катер с красивым названием «Гевала». Его капитан – крупный, веселый человек с добрыми глазами помог Полине подняться на борт и деловито уточнил у Никиты детали маршрута:

– Вы только посмотреть или купаться будете?

– Будем, – утвердительно кивнул головой Никита. – Давайте медленно проплывем вдоль Кара-Дага, остановимся у Сердоликовой бухты, а затем у какой-нибудь пещеры. Нам очень хочется их осмотреть. Сколько это времени займет?

– Часа два. – Капитан пожал плечами. – Вы ж на это время катер и арендовали. Мне через два с половиной часа нужно туристов из Курортного забрать, так что если вы захотите подольше отдохнуть в одной из бухт, то я вас там оставлю, а на обратном пути заберу.

– В море оставите? – с тревогой спросила Полина.

– Да где захотите. Высадка на берег разрешена не везде, но кое-где все-таки можно. В бухтах дно есть. Только у Золотых ворот сразу глубина отвесная, а так везде на сушу выбраться можно. Мне, правда, к самому берегу не подойти, там же пирса нет, но вплавь недалеко, доберетесь. Если, конечно, плавать умеете.

– Умеем. – В голосе Полины, впрочем, сквозила некоторая неуверенность.

– Не бойся, – шепнул ей Никита, – я взял с собой плавательный матрас, сейчас я его надую и на нем транспортирую тебя к любому берегу.

– А что еще взял мой запасливый спутник? – спросила она с изрядной долей уважения в голосе.

– Ласты и маску с трубкой.

– Для себя?

– Для нас обоих. В конце концов, мы же выбрались в это путешествие, чтобы получше познакомиться с бухтами и пещерами Кара-Дага, так что буду учить тебя нырять и плавать под водой.

– Да я в общем-то умею, – сказала Полина, которая совершенно успокоилась. – Только не пробовала давно. С детства. Меня папа учил, когда нас, маленьких, на море возил. Не могла же я разучиться?

– Мышечные навыки не исчезают, – сообщил Никита. – Невозможно же разучиться ездить на велосипеде. И плавать в ластах тоже.

Они прошли на нос катера и сели, свесив ноги за борт. Поднимающиеся небольшие волны освежали их легкими, будто невесомыми брызгами. Катер шел вперед мощно и уверенно. Совсем не качало, и Полина даже испытывала легкое разочарование оттого, что ей не приходится бороться со стихией и переживать ужас и восторг одновременно, качаясь вверх-вниз на бушующих волнах.

– Жаль, что не шторм, – сказала она.

– Боюсь, что в шторм наш славный капитан вряд ли взял бы нас на борт, – засмеялся Никита. И неожиданно добавил: – Все-таки женщины удивительно нелогичные существа.

– Это почему же?

– Да потому что ты только что беспокоилась, что не доплывешь от катера до берега, и это в полный штиль. И тут же мечтаешь о том, чтобы оказаться в море в шторм. Где логика?

– Нет логики, – согласилась Полина и замолчала. Скалы с одной стороны катера и открытое бескрайнее море с другой завораживали ее настолько, что говорить не хотелось. Никита, то ли чувствуя, то ли разделяя ее настроение, тоже молчал.

У Южной Сердоликовой бухты они сделали остановку.

– Ну что? Вперед за приключениями? – спросил Никита. Полина согласно кивнула. Не заставляя себя уговаривать, она быстро разделась до купальника и натянула ласты, выданные Никитой.

Море ласково приняло их в свои объятия, а ждущая их «Гевала» тихонько покачивалась на волнах, будто махала на прощание.