В кольце врагов (СИ)

Насупился Святослав Ярославич, заслышав недобрую весть гонца. Крупный, тучный муж, он сурово хмурил брови, глядя на зарницу, полыхающую на юге. Резок был его голос, когда приказал он седлать коней всем воинам старшей и младшей дружин. Понимал Святослав, что, как бы ни была велика рать вражья, а падет младший брат — и худо будет всем, не отобьются они с Изяславом без переяславской дружины. Потому порешил — выходить как можно скорее и конно идти на помощь Всеволоду, а ополчению и остаткам дружины собраться в Чернигове и быть готовыми защитить город.

Словно от горечи сморщился великий князь Киевский Изяслав, выслушав гонца. Пришла новая беда, и хотя ждал он ее, а все же в душе надеялся, что избежит Русь набега половецкого. Но не миновала его землю сия чаша… Тяжко, горько задумался князь: только год прошел с битвы на Немиге, где дали бой полочане Всеслава Брячиславича, и бились они крепко. Темно было небо от сотен стрел, взмывающих в воздух, с яростным криком бросался в атаку враг снова и снова. Тысячи русичей погибли с обеих сторон в братоубийственной битве — и вот теперь новый удар врага. А дружина киевская едва ли не на треть сократилась на Немиге!

Собрать ополчение, вооружить всех, дать коней… Слишком долго. Сколько скакал сюда гонец с линии? А сколько времени многотысячному половецкому войску потребуется, чтобы сломить сопротивление порубежников и хлынуть в земли переяславские, грабить и убивать? Нет, на помощь брату идти нужно немедленно! Собрать верных гридей, да дружину боярскую, да ополченцев конных сколько можно за три дня, взять с собой еды запас малый и к брату поспешить на помощь! Да, русских витязей будет меньше, но княжеские дружины сильны таранным копейным ударом! А уж коли удастся напасть внезапно, то и вовсе не устоять орде вражеской, побегут поганые! Лишь бы порубежники хоть немного времени дали, хоть ненадолго половцев задержали…

Задача оборонительной линии — не пропустить врага. Для того и валы с палисадами, для того и засеки. Конечно, малый отряд и переправится через реку, и в итоге заберется на вал — если, конечно, раньше его не заметит дозор и не встретит мечами да саблями разъезд русский. Но все же это реально. Однако крупное войско будет бесконечно долго даже просто переправляться через реку и преодолевать вал с лошадьми — если это вообще возможно. Нет, степнякам нужен удобный брод или переправа — а ведь часть их также перекрыта глухим валом! Но и русам нужен выход в степь, так что наиболее удобные броды с той стороны под защитой надвратных башен. А помимо собственного гарнизона каждый проход рубежа прикрывают дружины крепостей.

Войско половецкое несколькими отрядами подступило к Посульской линии и также в нескольких местах попыталось прорваться. И в каждой точке переправы их встретили русские дружины градом стрел, намекая незваным гостям, что законы гостеприимства не распространяются на разбойников!

Между тем самый сильный свой отряд — пять тысяч отборных воинов — Шарукан вывел к крепости Воинь, одной из первых, заложенных Владимиром у слияния Днепра и Сулы. Древний русский замок имеет прочный тын из двойного частокола, засыпанного внутри землей и камнем, семь наугольных и одну надвратную башни. Защищает его гарнизон в четыреста опытных дружинников во главе с воеводой Храбром. Последний, послав гонцов в Переяславль, велел собрать всех проживающих в крепости женщин, стариков да детишек, позволил ратникам отслужить с ними службу да молебен, и проститься. После чего приказал вывести всех жителей из Воиня, дал им с собой запас хлеба и отправил искать укрытия в окрестных лесах. Сам Храбр с болью в сердце смотрел в сторону куцей цепочки беженцев, среди которых шагала и его молодая жена с годовалым малышом на руках.

Как же хотелось ему бросить все и вместе с ними уйти, спрятаться под покровом лесным, под сенью дубов вековых! Но воеводу держал долг. Ведь его и воинов, ведомых им в бой, как раз для того сюда и поставили, чтобы налетчиков степных на Русь не пропустить. Чтобы и дальше, внутри княжества, не пришлось бабам да деткам малым по лесам прятаться, а коли и пришлось — так чтобы было время у них уйти! Чтобы князь мог успеть дружину собрать да ополчение вооружить и врезать степнякам покрепче!

Он, Храбр, этот долг хорошо понимал, равно как и его воины. А тоску свою воевода намеревался в крови вражеской утопить — и потому боль свою от разлуки с семьей не отпускал, а в душе копил. Знал: настанет час, когда сил держать меч в руках уже не останется. И вот тогда боль ему эта ох как пригодится!

На третий день вышел сам Шарукан с войском к Воиню. Ох и много людей у половецкого хана, много! Заполонило войско вражеское степь у берега Сулы, волнуется сердце русское при виде леса копий над головами кочевников! Но Храбр знал — дойдет дело до сечи, и рука русского ратника не дрогнет. И сколько бы ни было у врага сил, все равно ему придется растянуть их на переправе, никуда половцам от нее не уйти. А со стены и башен лучник добрый достанет брод и на трети реки!