В колыбели с голодной крысой

Чарлз Р. Гамильтон".

Закончив читать третье письмо, я перевернул его и обнаружил подписи на обороте. Большинство из них были сделаны ручкой, но некоторые карандашом. Всего я насчитал их двадцать пять.

- Кажется, подписей не слишком-то много, правда? - спросил меня Уолтер. Двадцать пять, а на фабрике работает тридцать пять сотен человек. - Он откинулся в кресле, оставив одну руку небрежно лежать на столе ладонью кверху. - У них там обычно действует правило правой руки, правило приближения, сказал он. - До меня, да еще и до войны. На каждого человека, который говорит, что он за вас, и желает под этим подписаться, найдутся еще пять, которые тоже за вас, но боятся подписывать что бы то ни было. Однако с довоенных времен это соотношение выросло. Теперь оно примерно пятьдесят к одному. - Уолтер кивнул в сторону папки у меня в руках. - Эти двадцать пять подписей означают, что почти четыре сотни рабочих за нас, готовы и хотят вступить в наш профсоюз. И если следовать статистике, мы имеем даже более низкий процент, чем те семнадцать, которые получили девять лет назад.

Внезапно он наклонился ко мне через стол и сказал:

- Но на этот раз статистика неверна. Разве этот парень Гамильтон разговаривал со всеми на фабрике? Нет. Он побеседовал только с частью своих друзей и сослуживцев. А если следовать статистике, ему надо было поговорить с тремястами семьюдесятью пятью рабочими, которые на нашей стороне, чтобы раздобыть двадцать пять подписей. Но он не разговаривал с таким числом рабочих. Вероятнее всего, он поговорил с пятьюдесятью рабочими фабрики, и половина из них были так решительно настроены, что согласились поставить свою подпись. Таким образом, мы получили ситуацию, при которой статистика совершенно сошла с ума. Мы приедем в этот город, и рабочие будут бросать розы к нашим ногам.

- Мы туда поедем? А как же быть с этим господином Фрименом?

- На прошлой неделе он ушел в отпуск. Обычно в таких случаях все дела стопорятся до его возвращения из отпуска, но я попросил этот вопрос поручить мне. Из-за вас, Пол. Вы получили счастливую возможность: у вас на глазах появится новый профсоюз, и это будет ваш первый успех у нас. Я предупредил шефа, что хочу взять вас с собой, чтобы показать приемы нашей работы в идеальной ситуации, и он сказал "отлично".

- Я к нему присоединяюсь, - улыбнулся я, почувствовав возбуждение в преддверии новой работы, совсем непохожее на те чувства, которые испытывал, начиная прошлый практический семестр. - Когда мы отправляемся?

- Завтра. Вы ведь еще не нашли себе здесь жилье?

- Нет, я сразу пошел к вам, а вещи оставил в камере хранения, думал потом, знаете ли, оглядеться.

- Хорошо, сейчас нет смысла искать квартиру, мы можем пробыть в том городе месяц или больше. Я бы с радостью пригласил вас к себе, но у нас с женой маленькая однокомнатная квартира. - Он откашлялся в замешательстве и добавил:

- Там даже нам места не хватает.

- О, не стоит беспокоиться. Правда. Я сниму номер в гостинице на одну ночь.

- Давайте я его для вас закажу в гостинице, где мы обычно селим пожарного по вызову, - сказал Уолтер, потянувшись к телефону. - Сэкономлю вам пару долларов. Это не займет и минуты.

Он был искренне расстроен, что не мог приютить меня на ночь, и чувствовал, что обязан сделать что-нибудь для меня, чтобы как-то возместить это.

Уолтер договорился о номере для меня, дал мне адрес гостиницы и пачку брошюр, лежавших у него на столе, попросив прочитать за ночь, чтобы завтра мы могли их обсудить.

- Я заеду за вами около десяти, - сказал он. - Поедем на машине.

- Отлично.

Он вскочил и снова вышел из-за стола, и я переложил пачку брошюр в левую руку, чтобы обменяться с ним рукопожатиями.

- Думаю, вам понравится эта работа, Пол.

- Я тоже полагаю, что понравится.