В компании милых дам

— Я была очень занята, мма, — начала она, покачав головой. — У нас в агентстве была масса работы, и мастерская тоже не простаивает, как вы знаете. Мистер Матекони слишком нагружает себя.

Это не было намеком на то, что мма Потокване, как считали некоторые и, в частности, мма Макутси, беззастенчиво добавляла мистеру Матекони работы. По счастью, Мма Потокване и не восприняла это замечание как намек.

— Он хороший, добрый человек, — сказала мма Потокване. — Такие люди часто бывают слишком загружены. Я замечаю это и здесь. Человек, с которым я только что разговаривала — один из наших рабочих, — он тоже такой. Такой добрый, что его каждый о чем-то просит. У нас как-то работал человек с плохим характером, и ему было нечего делать, потому что ни у кого, кроме меня, разумеется, не хватало смелости попросить его о чем-либо.

Мма Рамотсве согласилась, что есть люди, которые иногда ведут себя подобным образом, а затем согласилась с мнением мма Потокване относительно того, что люди на самом деле никогда не меняются. Вряд ли возможно заставить деятельных людей работать меньше, они не так устроены.

— Вы беспокоитесь о нем? — прямо спросила мма Потокване. — После болезни он, наверное, нуждается в вашей заботе. Не говорил ли доктор Моффат, что он не должен столько работать?

— Говорил, — ответила мма Рамотсве. — Но когда это сказали мистеру Матекони, он ответил: «А как насчет самого доктора Моффата? Он сам работает не покладая рук. Я это видел. Он всегда спешит в больницу, чтобы заботиться о больных людях. Если он считает, что я не должен так много работать, что же он сам столько работает?» Вот так он сказал, мма, и я не нашлась, что ответить.

Мма Потокване фыркнула:

— Это не ответ. Доктора могут рекомендовать нам то, чего не делают сами. Они знают, что рекомендация правильна, но, возможно, не в состоянии выполнить ее сами. Это не значит, что они дают плохие советы.

Это было интересное замечание, и мма Рамотсве как следует обдумала его, прежде чем ответить.

— Я должна подумать о том, что вы сказали, мма, — улыбнулась она. — Можем ли мы в самом деле говорить людям, чего они не должны делать?

Заданный вопрос повис в воздухе, потому что в этот момент принесли поднос с чаем и поставили на письменный стол мма Потокване.

Мма Рамотсве незаметно бросила на него взгляд. Да, там был пирог — два больших ломтя фруктового пирога, как раз такого, какого ей всегда хотелось отведать при посещении сиротского приюта. Отсутствие пирога могло бы означать, что она по какой-то причине в немилости или в опале, но, к счастью, сегодня этого не случилось.

Мма Потокване протянула руку и положила больший кусок на тарелку гостьи. Затем положила оставшийся на свою тарелку и стала разливать чай.

— Вы задали очень важный вопрос, мма, — произнесла она, беря и откусывая от своего куска пирога. — Я должна его обдумать. Возможно, найдутся люди, которые скажут, что я ем слишком много пирогов.

— Но ведь это не так? — сказала мма Рамотсве.

Мма Потокване мгновенно ответила:

— Не так. Я не ем слишком много пирогов. — Она замолчала и задумчиво посмотрела на свою пустую тарелку. — Только иногда. Иногда я поддаюсь искушению.

Мма Рамотсве вздохнула.

— Мы все поддаемся искушению, мма. Мы все поддаемся искушению, когда дело касается пирога.

— Это правда, — грустно согласилась мма Потокване. — В жизни много искушений, но пирог, вероятно, одно из самых сильных.

Обе помолчали. Мма Рамотсве смотрела в окно, на стоящее за ним дерево и дальше, на небо, пустое, светло-голубое, бесконечное. Большая птица, возможно канюк, парила в вышине, следуя потокам воздуха, — крошечная летящая черная точка, конечно, как все мы, высматривающая пищу. Она отвела взгляд от птицы и посмотрела на мма Потокване, которая наблюдала за ней с легкой улыбкой.

— Искушение очень сильное, — тихо согласилась мма Рамотсве. — И я не могу устоять. Я не так сильна в этом отношении.

— Я рада, что вы это сказали, — произнесла мма Потокване. — Я тоже не так сильна. К примеру, в эту минуту я думаю о пироге.

— Я тоже, — призналась мма Рамотсве.

Мма Потокване поднялась со стула и крикнула девушке во дворе:

— Пожалуйста, еще два куска пирога. Два больших куска.

С пирогом было покончено, поднос унесли, женщины сидели с кружками чая и продолжали разговор.

Мма Рамотсве думала, что надо начать с загадочного случая с тыквой, уже слегка позабытого за недавними потрясениями, но все же весьма таинственного.

И она рассказала мма Потокване историю о том, как она оказалась дома наедине с вором, как выяснилось, прятавшимся у нее под кроватью.

Мма Потокване смеялась до слез, когда мма Рамотсве рассказывала, как брюки взломщика зацепились за пружину кровати.

— Вы могли раздавить его, мма, — сказала она, — или сломать ему ребра.

Мма Рамотсве подумала, что то же самое можно было бы сказать о воре, который по глупости спрятался бы под кроватью мма Потокване, но не стала этого говорить.

— А на следующее утро, — продолжала она, — я обнаружила около дома превосходную тыкву. Кто-то забрал брюки и оставил вместо них тыкву. Что вы об этом думаете, мма?