В лабиринтах детектива

А сейчас еще раз хочется отметить такую банальную вещь, что художник, насколько велик бы он не был, во многом зависит от обстоятельств, от условий жизни, того общества, которое его окружает. Во времена А.Адамова и его товарищей по перу усиленно создавались общественные патрули, народные дружины, товарищеские суды. А боролись с фарцовщиками, спекулянтами, стилягами. Поэтому и герои первых книг Адамова соответствующие. И сюжет во многом опирался на помощь общественности. Антиобщественные элементы здесь “брали” с помощью дружинников. Словом, как было принято говорить, “правопорядок охраняет весь народ”. Это во многом определяло и построение сюжета. Опытные писатели, приступая к работе над новым романом, очень тщательно исследуют весь имеющийся материал. Тот же А.Адамов провел много дней и ночей на Петровке, 38, прежде чем создать около десятка повестей и романов об уголовном розыске.

Леонид Словин сам проработал полтора десятка лет в транспортной милиции. Его герой — сначала постовой, а потом — розыскник Денисов фигурально говоря буквально “выходил” ногами героя сюжеты своих произведений. А вот что говорит о создании сюжета Г.Вайнер: “… Приступая к новому роману, я как писатель прежде всего размышляю над тем, “о чем” он будет, а уже потом — “про что”, т. е. меня сначала заботит внутренняя тема, а потом уже конкретная фабула… Мне кажется, интерес читателей прямо пропорционален тому, как сопрягается жизнь с тем, о чем он читает…” Георгий Александрович, как пример, приводит разработку сюжета известного романа “Визит к минотавру”. Известно, что в основу роман нес конкретный случай с великим скрипачом Д.Ойстрахом. Маэстро действительно обокрали. Воры унесли драгоценности, вещи, аппаратуру. Но… не тронули знаменитую скрипку. Но ведь деньги и ценности могут украсть и у директора овощной базы. А вот скрипку? Так родилась основа сюжета. А позднее авторы создали сюжет как бы в двух параллелях. По одной шло повествование о том, как создавались выдающиеся инструменты в средние века, по другой — как, уже в наши дни, шел поиск одной из скрипок мастера… А в центре конфликта вечный спор: таланты и посредственности. Кстати, конфликт на этой же почве используют бр. Вайнеры и в повести “Лекарство против страха”.

Филигранной точностью разработки сюжетной канвы детективной трилогии (“Петровка, 38”, “Огарева, 6”, “Противостояние”) отличается работа Юлиана Семенова. Если внимательно вчитаться в произведение, нельзя не заметить, как постепенно заводится тугая пружина расследования преступления и поиск преступников и как она в завершении расследования мгновенно раскручивается. Военный и уголовный преступник Кротов уже известен следствию во второй половине повествования. Но сильный и ловкий враг умело маскируется и уходит из всех ловушек, которые готовит для него полковник Костенко. Преступнику терять нечего, он уничтожает всех, кто встречается на его пути. И лишь в самом конце идеального по напряженности и остроте поединка наступает долгожданный финал.

В повести А. и Г.Вайнеров “Я, следователь” сюжет строится вокруг расследования серии опасных преступлений, произошедших в разных городах страны. Авторы построили сюжет вокруг некоего достаточно безликого следователя, который полностью занят расследованием дела. Напряженность усиливают очень похожие на подлинные документы: постановления, протоколы допросов, радиограммы… Они как бы обрамляют “дело”, которое ведет следователь. Авторы умело нагнетают напряжение, которое достигает апогея в самом финале. И как писала в свое время газета “Советская культура”, “работа мысли — вот главное в работе следователя”. От себя добавим, что именно этой работы мысли, кажется, недостает многим криминальным повестям и романам.

А работа мысли, заложенная впоследствии в то или иное произведение, должна идти у автора повествования. Поэтому никак нельзя надеяться, что книгу спасут острота фактов, неординарность событий. Не буду оригинален, если скажу, что успех написанной книги рождается не после выхода в свет творения, а когда писатель буквально “беременен” образами и мыслями своих героев. Почему, к примеру, так рознятся образы следователя Чернова и “Ястребка” Ивана Капелюха? Книги-то писал один писатель — Виктор Смирнов. Но в одном случае — поиск, в другом — схема.

Работая над сюжетным построением криминального романа, авторы ищут новые, еще не занятые приемы повествования. Задавая себе вопрос: “Чем моя книга будет отличаться от предыдущей? От трудов товарищей по цеху? От тех произведений, что вышли вчера и выйдут завтра?”, писатели используют и новые, и старые схемы.

Ю.Семенов в “Противостоянии” вводит главы “Ретроспектива”, в которых рассказывает о прошлом военного преступника Кротова. Прием использования документов, как подлинных, так и псевдодокументов, столь характерный для исторических произведений в 60–70 годы широко использовался и в криминальных повестях. Характерный пример, кроме уже упоминавшихся книг, — повесть Л.Словина “Дополнительный прибывает на 2-й путь”.