В лабиринтах судьбы

В подтверждение его мыслей опять раздались взрывы. На сей раз снаряды достигли прямого попадания. Часть кровли обрушилась, обвалился угол кошары. Под обломками оказались все раненые. В предсмертных судорогах корчился ефрейтор Боровков, получив осколочное ранение в живот. Под ним растекалась большая лужа крови, жить ему оставалось считанные минуты. В живых остались старший сержант Нелюбко и пятеро солдат. Они подползли к Жигарёву, в их глазах застыл немой вопрос: «Что дальше, командир?»

— Я знаю, о чём вы хотите спросить, — как можно спокойнее проговорил Жигарёв. — Здесь оставаться больше нельзя. Противостоять армии мы не можем. Разорвёт на куски, либо задавит камнями. Ротный, похоже, прорвался — слышите, бой скатывается вниз. За ним не пойдём — «духи» расстреляют нас в упор. Полезем наверх, там есть пещеры. Убитых заберём позже.

Жигарёв обвёл взглядом оставшихся в живых бойцов.

— Первым пойду сам. За мной — Москаленко. Остальные — по моему сигналу. Ты, Костя, замкнёшь отход.

Друзья переглянулись и поняли друг друга без слов. До пещеры было метров пятьдесят, не больше, но преодолеть их надо было по наклонной вверх. Каменная терраса под большим углом упиралась в узкую щель пещеры. Броском Сергей устремился наверх. Над головой бешено залаяли автоматы моджахедов. Жигарёв почти достиг цели, когда перед глазами вдруг взметнулся столб огня и пыли. Он как будто напоролся на что-то острое и горячее. Звук исчез, пещера крутнулась перед глазами и пропала во мгле…

Глава 20

Директор. Десять лет спустя

Совещание затянулось. Битых два часа обсуждался один вопрос: где взять «живые» деньги? Энергоуправление лихорадило от неплатежей. Потребителей энергоресурсов было предостаточно, но никто не хотел платить. Добровольно. Сумма финансовых поступлений на расчётный счёт предприятия составляла не более пяти-семи процентов от стоимости оказанных энергоуслуг. Предприятие охватил кризис. Неуплата налогов, как снежный ком, порождала всевозможные пени и штрафы. Энергоуправление погрязло в долгах. А правительство Ельцина упорно искало деньги в разворованном государстве. Финансовая дисциплина ужесточалась день ото дня. Появилась узаконенная очерёдность денежных платежей, где зарплата, почему-то, стояла на предпоследнем месте.

Дальше — хуже. В свет вышел Указ президента, запрещающий выплату зарплаты до полного погашения налоговых платежей. Создался замкнутый круг, сравнимый с известной притчей о курице и яйце: что же первично? Бюджетные организации и население потребляли около двух третей энергоресурсов города. Металлургический завод не в счёт, электричество и тепло гигант получал из других источников, минуя сети Энергоуправления. Работники предприятия понимали: основной должник — городская администрация. Только с ней они связывали свои беды. Точнее, беду — несвоевременную выплату заработной платы. Люди терпели месяц, два, три, получая жалкие подачки. Когда задолженность перевалила за пять месяцев — они начали роптать. Никакие увещевания не принимались во внимание. Горячие головы требовали отключения должников без разбора, не обходя стороной и силовые структуры — прокуратуру, милицию, налоговые органы и суд, долги которых становились весомыми.

— Куда это годится?! — кричал начальник электроцеха Фомченко. — Люди не получают зарплату почти полгода! Сергей Степанович, надо же что-то делать, в конце концов!

Его поддержали другие руководители. Раздались голоса:

— Люди не могут приобрести элементарных вещей!

— Оборудование старое, запчастей нет, аварии становятся нормой!

— В гараже забыли, как выглядят запчасти!

— Не верю, чтобы у мэра не было денег! Кредиты раздаёт налево и направо! Причём, без процентов. Куда смотрит Совет?

Руководители подразделений галдели, спорили, требовали разобраться. Эмоциональный накал достиг предельного уровня. Совещание превратилось в настоящий балаган.

Сергей Жигарёв сидел в своём кресле, как сторонний наблюдатель. Наблюдая за перепалкой собравшихся людей, он заметил поднятую руку заместителя по экономике. В течение длительного времени тот молчал, в полемику не вступал. Директор урезонил начальников цехов, дал слово заместителю. Все притихли, Моршаков заговорил своим тихим голосом:

— Положение очень серьёзное и крайности не помогут. Любой конфликт может быть разрешён только мирным путём. Вот и давайте поищем его сообща.

Моршаков сделал небольшую паузу. Убедившись, что сидящие за столом руководители внимательно слушают его, продолжил: