В лабиринтах судьбы

— Мой муж — объелся груш. Настрогал мне трех охламонов и был таков. Ни развода, ни алиментов. Восемь лет от него ни слуху, ни духу. Вот и приходится тащить всё на своём горбу.

Проводница выговорилась и замолчала. Поезд затормозил и через минуту остановился. Женщина открыла дверь, спустилась на перрон, принялась протирать поручни. Сергей взял свою спортивную сумку и вышел из вагона. Прощаясь, сказал:

— Жизнь — она двухцветная. Чёрная полоса обязательно сменится белой. Надо только верить в это и всё образуется. У вас ещё всё будет: и достаток в семье появится, и радость не обойдёт стороной.

— Твои слова бы, да богу в уши, — проговорила проводница и отвернулась от Жигарёва. Она тут же забыла о нём, переключив своё внимание на подошедших пассажиров. Нужно было проверить у них проездные документы и ответить на все интересующие вопросы. Женщина исполняла свои обязанности добросовестно, ей уже было не до случайного пассажира.

Сергей дошёл до автобусной остановки, дождался автобуса и поехал в родной посёлок Лисьи Гнёзда.

На следующий день он отправился в местное отделение ФСБ, которое возглавлял полковник Миронов. С ним Сергей познакомился на одной из элитных вечеринок несколько лет назад и успел подружиться. Их сблизила одна деталь: оба прошли через жернова Афганистана. А на той памятной вечеринке Сергей, сидя за столом рядом с полковником, уличил того в манипуляциях со спиртным. Отмечался какой-то юбилей металлургического завода. Стол ломился от яств. Неизвестно, по какому принципу рассаживали гостей, но место за столом Сергею Жигарёву досталось рядом с Мироновым. Поздравительные тосты следовали один за другим. Гости не пытались сдерживать себя, и после каждого тоста принимали на грудь по полной рюмке. Совсем скоро все разрумянились, громко заговорили. Миронов на удивление оставался трезв.

«Крепкий мужик», — подумал о нём Сергей, но спустя несколько минут раскрыл секрет его трезвости. Оказалось, полковник опрокидывал свою рюмку, но не проглатывал её содержимое. Он тут же брал стакан с соком, якобы для того, чтобы запить, и незаметно выпускал в него изо рта водку. Когда стакан заполнялся, Миронов потихоньку отодвигал его от себя.

— Язва мучает? — спросил Сергей, подумав, что его сосед пытается скрыть свой недуг от окружающих.

— Какая там, к чёрту, язва, — пробурчал недовольно уличённый полковник. — Неделю уже на стрёме находимся, приходится постоянно быть в форме.

Сергей не стал допытываться, по какой причине сотрудники ФСБ находятся «на стрёме» и сказал:

— Можно ведь просто не пить и не переводить зря водку.

— Нет уж, мне лучше темнить, чем отвечать на многочисленные вопросы. Да и слухи разные поползут, мне это надо? Где видано, чтобы участник войны в Афганистане вдруг резко бросил пить водку? Разве в реальности такое может быть?

— Ты прав, — согласился Сергей. — Кто ловил караваны за «речкой», а не протирал штаны в штабе, пить водку не бросит никогда.

Жигарёв проговорил это таким тоном, что у Миронова не оставалось сомнения о его причастности к событиям в Афгане. Он тут же спросил:

— В какой провинции нюхал порох?

— База была под Кабулом, но спецназ ГРУ часто перебрасывали с места на место. В основном валили караваны в восточной части: Газни, Гардез, Асадабад, Джелалабад. Да ты, надо полагать, имеешь обо мне информацию и без рассказов.

Миронов усмехнулся:

— Если каждого человека цедить сквозь сито нашей конторы — у меня людей не хватит. У нас других дел по горло. Законопослушные граждане нас не интересуют.

Они разговорились, вспомнили о войне. Миронов даже опрокинул пару рюмок водки до дна и не запил соком. С тех пор Сергей бывал у полковника часто.

Дежурный прапорщик знал Сергея в лицо и поэтому не потребовал у него документа, удостоверяющего личность. Он быстро созвонился с начальником и пропустил Жигарёва.

Поднявшись на второй этаж, Сергей через несколько минут был уже в кабинете полковника Миронова.

— Проходи, проходи, дружище, — проговорил хозяин кабинета, встал из-за стола и вышел навстречу вошедшему. — Давненько ты не переступал порог моей халупы.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, затем обнялись.

— Чай, кофе? — гостеприимно предложил Миронов.

— Ты же знаешь, Ваня: кофе я не пью, а вот от чая не откажусь, уважаю этот напиток.

— Чай, так чай, пусть будет по-твоему, сейчас сварганю.

Полковник включил чайник, приготовил заварку, расставил кружки.

— По лицу вижу: неспроста ты ко мне пожаловал, — проговорил он, устраиваясь за журнальным столиком напротив Жигарёва. — Давай, рассказывай, что привело тебя ко мне.

И Сергей рассказал Миронову всё, что с ним приключилось в Таиланде.

— Ты ничего не утаил от меня? — поинтересовался Миронов, пристально заглянув в глаза друга. — Может быть, что-то упустил, или просто забыл, — добавил он, смягчая свой вопрос. — В таком деле важна каждая мелочь.

— Абсолютно всё, Ваня, — с уверенностью ответил Сергей. — Какой смысл мне от тебя что-то скрывать. Ведь я пришел за помощью, хочу выручить дочь и бывшую жену, а не стучать на них.