В лабиринтах тёмного мира

Я насылал на вас монголо-татар. И вы выстояли. Я насылал на вас европейские орды вместе с Наполеоном и Гитлером. И вы выстояли. Я дал вам Ленина и Сталина. И вы выжили. Так живите же, леший вас дери. Никто не даст освобожденья, ни Бог, ни царь и ни герой, добьетесь вы освобождения своею собственной рукой.

Но я буду постоянно с вами. Любой ваш неверный шаг будет усилен многократно. То, что прощается любому западнику, не прощается вам. Вас будут рассматривать как под микроскопом. Чем слабее вы будете, тем больше претензий к вам будет предъявляться.

Пока ваши цари только грабят Россию, но в ваших силах избрать тех, кто будет трудиться во славу вашей страны. Чуров не мое, а ваше порождение.

Глава 57

Мы сели в подошедший поезд и поехали в сторону центра. В метро было немноголюдно. Это был тот час, когда начали работу учреждения и фирмы, а работники ночных смен уже добрались до дома, попили чай и легли кто в теплую, а кто и в холодную постель.

Вульф восхищался всем увиденным и обещал, что обязательно сделает свою епархию точно такой же, чтобы мрак перемежался со светлыми местами и мрамором с гранитом.

— И еще я везде поставлю свои памятники и памятники детям и друзьям, — громко говорил он, привлекая внимание немногих пассажиров. — Да, именно так. А на земле я поставлю такие же светящиеся знаки как в М, только перевернутые в W. М — в метро, а W — это ко мне. Открой дверь и оставь надежду всяк сюда входящий. Кто хочет стать богатым? Кто хочет денег? — Велле по-купечески обратился к пассажирам и достал из кармана пачку долларов.

Люди сидели и не двигались с места. Это Россия. Там видали таких купчишек. Но Зеге порвал банковскую обертку и бросил деньги веером. Вот тут и ленивый не мог устоять. Все было собрано в течение трех минут, во время которых поезд подошел к станции. И в вагоне остались мы вдвоем.

— Москва не изменилась, стоит матушка городов русских, — гордо сказал Велле, — и везде люди одинаковы, что галлы, что русы, что римляне, что греки. Золотой телец правит всем.

Мы вышли из метро на площади Революции и попали в подземный переход. Всюду сидели нищие. Велле достал пачку мелких денег и стал одарять их, бросая каждому по две-три банкноты. Нищие, убогие и увечные, молодые ветераны Отечественной и афганской войн катили за ним на колясках, слепые прозревали, прокаженные становились здоровыми, одноногие становились двуногими, однорукие — двурукими. Вот она — сила денег!

— Спаси тебя Бог, — неслось со всех сторон, и эти возгласы вызывали ироническую улыбку на губах Вульфа. Он шел как Христос среди страждущих, попутно исцеляя всех увечных. Сзади здоровенные молодцы уже лупили по мордам нищих, отбирая у них заветные доллары.

— Видите, — кивнул мне Вульф, — бароны сословия нищих снова восстанавливают свою иерархию в клане и сейчас подойдут к нам.

И точно. На нашем пути стояли три крайне состоятельных человека, что было видно по алмазным перстням и золотым зажигалкам, от которых они прикуривали, и фракам, в которые они были одеты.

— Уважаемый, — сказал с акцентом самый молодой из них, — зачем вы утруждаете себя? Давайте ваши деньги, и мы раздадим их всем нищим по их коэффициенту трудового участия в нелегком деле всегосударственного призрения тех, кто не может жить так, как бы он хотел.

— А ведь правильно, — обрадовался Велле, — чего же мне утруждаться, когда достаточно шестерок для мелких забот…

— Ты кого, сука, шестеркой назвал, — дернулся в драку молодой, — я тебя сейчас прирежу прямо здесь, и мне ничего не будет, потому что все полиционеры, прокуроры и судьи скажут, что это был не я, а кто-то из оскорбленных тобою нищих.

— Ой, извините меня, — как бы испуганно сказал Вульф, — я совершенно не знал, что вы такие значительные люди в российской столице.

— Еще какие значительные, — глубокомысленно изрек старший, — сейчас вот идем в Кремль на торжественный прием по случаю выпуска военных академий, генералов проздравлять будем, а ты деньги-то давай сюда, — и он протянул руку.

Мой спутник достал из кармана пять долларовых пачек и протянул в эту руку. Бароны удивленно посмотрели на него и сразу перевели внимание на деньги. Их было трое, а пачек было пять. Поровну не разделить. По две пачки не получается. Как ни крути, можно дать каждому по пачке, а две оставшиеся поделить между двумя. Но тогда у двух будет по две пачки, а у одного — одна. А у них триумвират, все равны и старшинство передается по очереди. Как у официальных властей.

Мне было интересно смотреть, как пачки денег перекочевывали из рук в руки и результат раздела не удовлетворял никого. Никто не хотел рвать банковскую упаковку пачек, и все вопрошающе смотрели на Велле — не найдется ли у него шестой пачки для раздела поровну.

Велле Зеге Вульф виновато развел руки в стороны, показывая, что у ничего нет, и он даже вывернул свои карманы в подтверждения своих жестов.

И тут началась драка. Джентльмены во фраках и алмазных перстнях стали тузить друг друга, вырывая пачки с деньгами из рук того, кому досталось больше.