В лабиринте пророчеств. Социальное прогнозирование и идеологическая борьба

Столь же очевидно, что весь предстоящий рост производительности труда никак не может быть сведен к сокращению рабочего времени. Большая часть его будет обращена на повышение уровня жизни, и лишь меньшая — на увеличение свободного времени.

Собственно говоря, если бы люди готовы были удовлетвориться, скажем, теми потребностями и тем уровнем жизни, которые существовали в 1900 году, то они уже сейчас могли бы позволить себе работать каких-нибудь два-три часа в день. Однако один и тот же пирог, как говорят, нельзя съесть дважды — первый раз в качестве уровня жизни, а второй — как свободное время.

Как ни заманчивы подобные рассуждения, занимающие много места во всех социальных прогнозах, они остаются абстрактными и малосодержательными вне социального контекста, ибо антагонистическое общество может превратить даже потенциальное благо в реальное социальное зло.

Дело в том, что капиталистическое производство обладает способностью превращать в товар все, что оно затрагивает и вовлекает в свой процесс. Это относится и к свободному времени, которое подвергается своего рода принудительной ампутации на такую величину, в течение которой трудящимися должна быть создана прибавочная стоимость. И Маркс поэтому справедливо называл капиталистическое производство «кражей» времени работника. Свободное время приобретает вполне определенную цену как в глазах предпринимателя, так и в глазах трудящегося. Под давлением борьбы рабочих за свои экономические интересы первый готов пойти на сокращение рабочего времени, но лишь в тех пределах, в которых может возместить его увеличением относительного прибавочного времени путем роста производительности труда и интенсификации производства. Иначе говоря, он готов оплатить работнику часть его доли в созданной им новой стоимости не зарплатой, а свободным временем. В глазах же работника это дополнительное свободное время также имеет вполне конкретную цену, а именно — от какой «сверхурочной» заработной платы он отказывается ради него. Итак, трудящиеся вынуждены выкупать свое собственное свободное время как своего рода товар, далеко не всегда добровольно. При этом свободное время как товар обладает специфическим свойством: использование его часто сопряжено с расходами, превышающими его цену. Если, скажем, приобретение дополнительно пяти часов свободного времени в неделю равносильно отказу от 10–20 долларов заработка, то затем использование этого дополнительного времени в качестве досуга, для развлечения может повлечь расходы вдвое и втрое большие.

Капиталист в конечном счете стремится извлечь прибыль не только из рабочего, но и из свободного времени трудящихся. По мере увеличения свободного времени, которым располагает население, оно превращается в своего рода новый рынок сбыта товаров и услуг, призванных заполнить досуг; возникает целая «индустрия развлечений». По оценке Б. Селигмэна, в среднем свыше 15 процентов расходов американской семьи связано с досугом, а свободное время как рынок сбыта ежегодно поглощает товаров и услуг на сумму свыше 50 миллиардов долларов.[150]