В лабиринте секретных служб

Около часа Томас наблюдал за ней, сидя за стойкой огромного бара большого игорного зала, потягивая виски. Свет люстр освещал дорогие картины на стенах, громадные зеркала в золотисто-белых рамах, толстые ковры, слуг, господ в смокингах, обнаженные плечи женщин, крутящуюся рулетку и катящийся шарик. Шарик остановился.

— Зеро, — объявил крупье около дамы в красном. Она проигрывала уже в течение часа, проигрывала целое состояние. Трясущимися пальцами дама зажгла сигарету, открыла вечернюю сумочку и кинула деньги крупье, который разменял их на фишки. Дама в красном продолжала игру.

За многими столами шла игра, в зале находилось много красивых женщин. Однако Томас смотрел только на нее одну.

Самообладание и азарт, хорошие манеры и страсть к игре этой дамы возбуждали Томаса.

— 27, красное, нечетное, — крикнул крупье. И снова дама в красном проиграла.

Томас перевел взгляд на бар. Бармен, взбивая коктейли, смотрел на даму с сочувствием.

— Кто эта дама? — спросил Томас бармена.

— Сумасшедший игрок. Как вы думаете, сколько она уже проиграла? Очень, очень много!

— Как ее зовут?

— Эстрелла Родригес.

— Замужем?

— Вдова. Ее муж был адвокатом. Мы называем ее консульшей.

— Почему?

— Она консул какой-то банановой республики в Южной Америке.

— Спасибо.

— 5, красное, нечетное!

И снова консульша проиграла. У нее осталось только семь фишек.

Тут Томас услышал за спиной голос:

— Месье Леблан?

— Он медленно повернулся. Перед ним стоял маленький толстый мужчина с красным лицом, покрытым потом. Он говорил по-французски. Вы месье Леблан, не правда ли?

— Да.

— Идите за мной в туалет.

— Зачем?

— Я должен вам кое-что сказать.

«Проклятье, мои документы! Кто-то из этих собак почуял обман, но кто? Ловой или Лооз?»

— Говорите здесь, — вслух произнес Томас. Коротышка зашептал ему в ухо:

— Майор Дебре в Мадриде, у него неприятности. Полиция отобрала у него паспорт и запретила выезд из Испании. Он просит вас изготовить и выслать ему фальшивый паспорт.

— Откуда я возьму паспорт?

— Но ведь в Париже у вас была куча паспортов.

— Я их все роздал.

Коротышка, казалось, не слушал Томаса.

— Я сунул конверт в ваш карман, в нем фотография майора Дебре и мой адрес в Лиссабоне, по нему вы принесете паспорт.

— Для начала его надо иметь. Малыш нервно посмотрел на Томаса.

— Я должен отсюда исчезнуть. Сделайте все, что вы можете. Позвоните мне.

— Послушайте! — крикнул Томас, но коротышка уже скрылся.

«Боже мой! Одни заботы и неприятности! — подумал он. — Что же мне делать? Дебре приятный человек. Я могу доставить ему служебные неприятности, но я не могу бросить его в беде».

Взгляд Томаса скользнул по даме в красном. В этот момент она, бледная и очень расстроенная, поднималась из-за стола. Было ясно, что она все проиграла. Вот тут-то Томаса и осенила идея.

Через 10 минут он уже сидел с Эстреллой Родригес за прекрасно сервированным столом в ресторане казино.

Маленький женский оркестр играл мелодии Верди. Три официанта исполняли поистине балетные номера, подавая «печень по-португальски».

— Великолепно, особенно соус, — похваливал Томас, — вы не находите, мадам?

— Очень вкусно.

— Это благодаря томатному соку. Что-нибудь не так, мадам? Почему? Вы так строго посмотрели на меня.

Полная достоинств консульша ответила:

— Месье, я не хотела бы, чтобы вы впали в какую-нибудь ошибку. Моим убеждениям противоречит принимать приглашения от незнакомых господ.

— Мадам, джентльмен чувствует, когда он видит перед собой даму. Не забывайте, что я буквально принудил вас поужинать.

Консульша вздохнула и посмотрела на Томаса уже скорее сентиментально. «Давно ли умер ее супруг?» — думал Томас.

— В момент нервного расстройства и душевной тревоги надо обязательно есть что-нибудь калорийное. Вы, извините, много проиграли? — спросил он.

— Очень, очень много.

— Вы не должны играть, мадам, еще пару месяцев. Дама, которая выглядит так, как вы сейчас, должна проигрывать. И это естественно.

— Ах! — Декольте на платье Эстреллы выдавало ее волнение. — Вы вообще не играете, месье Леблан?

— В рулетку нет.

— Счастливец.

— Я банкир. Игра, на которую я не могу влиять умом, мне скучна.

Прекрасная Эстрелла вдруг заговорила страстно и нервно:

— Я ненавижу рулетку, я ненавижу себя, когда играю! Томаса все больше захватывала эта женщина. То она кротка, как лань, то в ней пробуждается яростная тигрица.

— Я ненавижу в этом мире рулетку и немцев.

— Простите, не понял.

— Рулетку и немцев, — повторила красавица.

— А!

— Вы француз, месье Леблан, поэтому, я думаю, выменя поймете.

— Безусловно, мадам, безусловно, а почему, собственно говоря, вы ненавидите немцев?

— Мой первый муж был немцем.

— Я понимаю.

— К тому же директором игорного банка. Надеюсь, мне не надо дальше продолжать?

— «Какой-то сумасшедший оборот беседы», — подумал Томас и сказал: Конечно, не надо. Нечто доставило бы мне большее удовольствие.

— А именно?

— Финансировать вашу игру в течение вечера.

— Месье Леблан…

— Если вы выиграете, мы разделим.

— Нет. Это полностью исключается. Я вас, вообще, незнаю, — начала было консульша и тут же замолчала. Наступила маленькая пауза. Спустя несколько минут она вновь заговорила: