В лесах (Книга 1, часть 1)

- Слыхал я про ваше ветлужское золото,- сказал Патап Максимыч,- только веры что-то неймется, отче святый... Пробовали, слышь, топить его, одна гарь выходит.

- Это ему вечор Силантий насудачил,- вступился Стуколов.

- Какой Силантий? - спросил игумен. - Да в деревне Лукерьине Силантия Петрова разве не знаешь? - молвил паломник.

- А, лукерьинский!.. Коротенька-Ножка?.. Как не знать! - отозвался игумен.- Да чего ж он в этом деле смыслит! Навалил, поди, песку в горшок, да и ну калить!.. Известно, этак, окроме гари, не выйдет ничего... Тут, любезненькой мой Патап Максимыч, науку надо знать. Кого бог наукой умудрил, тот и может за это дело браться, а темному человеку, невегласу, оно никогда не дается... Читал ли "Шестоднев" Василья Великого? Там о премудрых-то хитрецах что сказано? "Тайны господни им ведомы, еже в пучинах морских, еже в недрах земных".

- Это так, отче, это ты верно говоришь,- сказал Патап Максимыч. - Ну, так как же из того песку золото делать?

- Не умудрил меня господь наукой, касатик ты мой... Куда мне, темному человеку! Говорил ведь я тебе, что и грамоте-то здесь, в лесу, научился. Кой-как бреду. Писание читать могу, а насчет грамматического да философского учения тут уж, разлюбезный ты мой, я ни при чем... Да признаться, и не разумею, что такое за грамматическое учение, что за философия такая. Читал про них и в книге "Вере" и в "Максиме Греке", а что такое оно обозначает, прости, Христа ради, не знаю.

- Почему ж ты знаешь, отче, что из того песку можно золото делать? спросил Патап Максимыч.

- Ах ты, любезненькой мой!.. Ах ты, касатик! - восклицал отец Михаил. - А вот я тебе все поряду скажу. Ты вот у нас в часовне-то за службой был, святые иконы видел?

- Видел,- отвечал Патап Максимыч.

- Хороши? - спросил игумен.

- Нечего и толковать,- отвечал Патап Максимыч.- Такого благолепия сроду не видал. У нас, в Городецкой часовне, супротив вашей - плевое дело.

- То-то же,- сказал игумен.- А чем наши иконы позолочены? Все своим ветлужским золотом. Погоди, вот завтра покажу тебе ризницу, увидишь и кресты золотые, и чаши, и оклады на Евангелиях, все нашего ветлужского золота. Знамо дело, такую вещь надо в тайне держать; сказываем, что все это приношение благодетелей... А какие тут благодетели? Свое золото, доморощенное.

-Так неужель у тебя в скиту про это дело вся братия знает? - сказал Патап Максимыч.

- Как возможно, любезненькой ты мой!.. Как возможно, чтобы весь монастырь про такую вещь знал?..- отвечал отец Михаил.- В огласку таких делов пускать не годится... Слух-от по скиту ходит, много болтают, да пустые речи пустыми завсегда и остаются. Видят песок, а силы его не знают, не умеют, как за него взяться... Пробовали, как Силантий же, в горшке топить; ну, известно, ничего не вышло; после того сами же на смех стали поднимать, кто по лесу золотой песок собирает.

- Как же, честный отче, сами-то вы с ним справляетесь? - спросил Патап Максимыч.

- Ох ты, любезненькой мой, ох ты, касатик мой!.. Что мне сказать-то, уж я, право, и не знаю,- заминаясь, отвечал отец Михаил, поглядывая то на паломника, то на Дюкова.

- Сказывай, как есть,- молвил Стуколов.- Таиться нечего: Патап Максимыч в доле по этому делу.

- По золотому? - спросил игумен, кидая смутный взгляд на паломника.

- А по какому же еще? - быстро подхватил Стуколов и, слегка нахмурясь, строго взглянул на отца Михаила.

- Какие еще дела могут у тебя с Патапом Максимычем быть? Не службу у тебя в часовне будет он править... Других делов с ним нет и быть не должно.

- А я думал, что ты, любезненькой мой, с Патапом Максимычем по всем делам заодно,- несколько смутившись, молвил игумен. Быстро Стуколов с места встал и торопливыми шагами прошелся по келье. Незаметно для Патапа Максимыча, легонько толкнул он игумна.

- Расскажи ему, отче, как вы с песком тем справляетесь,- сказал он потом мягким голосом.

- Да уж, пожалуйста, поведай мне,- молвил Патап Максимыч. - Бог даст, заодно станем работать... Прииски откроем.

- Ах ты, любезненькой мой! ах ты, касатик!..- воскликнул отец Михаил, обнимая Патапа Максимыча- А ты вот облепихи-то рюмочку выкушай. Из Сибири прислали благодетели, хорошая наливочка, попробуй.... Расчудесная! Патап Максимыч выпил облепихи. Наливка оказалась в самом деле расчудесною.

- Ну, так как же, отче?..- сказал он.- Как у вас песок-от в золото переделывают?

- Теперь у нас такого знатока нет,- отвечал игу мен.- Был да годов с десяток помер. А ноне, любезненькой ты мой Патап Максимыч, вот как мы делаем. Я, грешный, да еще двое из братии только и знаем про это дело. Летней порой, тайком от других, мы и сбираем сколько бог приведет песочку, да по зиме в Москву его и справляем... А на Москве есть у нас други-приятели, в этом деле силу они разумеют. Господь их ведает, какою хитростью делают они из нашего песку золото, а на нашу долю сколько его причтется, деньгами высылают... По науке, касатик ты мой, по науке до этого доходят, а мы что? Люди слепые, темные, куда нам разуметь такую силу!..