В лесах Сибири. Февраль-июль 2010

Перед отъездом Сергей рассказал мне историю о ныне покойном губернаторе Иркутской области, любителе вертолетной охоты на медведей в окрестностях Байкала. Частный Bell-407 снесло сильным порывом ветра. Результат — несколько погибших. Сергей: «Наверное, у догорающего вертолета медведи танцевали радостную джигу».

Мое единственное оружие — нож-финка, изготовленный в Чечне. Очень красивый, с деревянной рукояткой. Я не расстаюсь с ним днем, а ночью втыкаю в деревянную стену над топчаном — поглубже, чтобы он не упал и не вспорол мне живот, пока я сплю.

18 февраля

Я давно хотел разрешить загадку времени и понял, что ходьба пешком помогает замедлить его течение. Дорога магическим образом сгущает время. Часы, минуты и секунды, проведенные в пути, ползут медленнее. Раньше меня безумно тянуло к новым горизонтам. Я обожал аэропорты и самолеты, резко взмывающие ввысь. Я торопился поскорее очутиться в конечном пункте. Мои путешествия начинались как бегство и заканчивались как гонка против времени.

Затем, несколько лет назад, у меня случайно появилась возможность пожить три дня в бревенчатой избушке на берегу Байкала. Меня приютил лесничий по имени Антон. В его глазах, увеличенных очками, всегда светилась радость. Вечером мы играли в шахматы, а днем я помогал ему вытаскивать сети. Мы практически не разговаривали и много читали, я — Гюисманса, он — Хемингуэя (кстати, французы и русские произносят эти фамилии совершенно по-разному). Пока он пил чай, я гулял в лесу. Стояла солнечная осень, гуси летели на юг. Я думал о своих родных и близких. Мы слушали радио. Диктор объявляла температуру в Сочи; Антон говорил: «На Черном море, наверное, хорошо». Время от времени он подкидывал в печь дрова. День угасал, мы доставали шахматную доску и, попивая маленькими порциями красноярскую водку, играли в шахматы. Я всегда играл белыми и часто проигрывал. Эти три бесконечных дня пролетели так быстро! Покидая моего друга, я подумал: «Именно такая жизнь мне и нужна». Оставалось только попросить у вечности того, что путешествия перестали мне давать, — умиротворения.

Так я пообещал себе, что поживу несколько месяцев в полном одиночестве. Холод, тишина и одиночество скоро будут цениться на вес золота. Таежная хижина — это рай на нашей перенаселенной, перегретой и шумной планете. Южнее, в полутора тысячах километров отсюда, бурлит Китай. Полтора миллиарда человеческих существ, готовящихся к нехватке воды, древесины и свободного пространства. Жить в лесу, на берегу самого большого на свете резерва пресной воды, — роскошь. Нефтяные короли с Ближнего Востока, богатые индийцы и новые русские, умирающие от скуки в мраморных вестибюлях пятизвездочных отелей, скоро это поймут. И тогда наступит время двигаться дальше на север и селиться в тундре. Счастье будет располагаться по ту сторону 60-й параллели.

Лучше наслаждаться жизнью в лесу, чем чахнуть в городе. В шестом томе своего монументального труда «Земля и люди» известный географ и убежденный анархист Элизе Реклю в старомодных выражениях излагает замечательную идею. Будущее человечества заключается в «полном слиянии цивилизации и дикой природы». Не нужно выбирать между жаждой технического прогресса и жаждой девственных пространств. Лес дарит превосходную возможность для примирения архаики с футуризмом. Под сенью деревьев, в непосредственной близости к земле, нас ждет новая жизнь. Не отказываясь от благ цивилизации, мы покоримся лунным ритмам и законам леса. В моей избушке инновации сочетаются с глубокой древностью. Перед отъездом я запасся книгами, сигарами, алкоголем и другими бесценными изобретениями нашего мира и буду наслаждаться ими в сибирской тайге. Я настолько проникся идеями Реклю, что даже решил установить на крыше солнечные панели. Они будут питать мой ноутбук. Фотоны наполнят энергией кремниевые чипы. Я смогу послушать Шуберта, любуясь зимним пейзажем, почитать Марка Аврелия, закончив рубку дров, или выкурить гаванскую сигару, чтобы отметить удачную вечернюю рыбалку. Реклю был бы доволен.

В книге «Что я здесь делаю?» Брюс Чатвин цитирует Юнгера, который в свою очередь цитирует Стендаля: «Искусство цивилизации представляет собой сочетание самых утонченных удовольствий и постоянно присутствующей опасности». Явное сходство с идеями Реклю! Главное — не потерять управления. Удержаться на стыке двух очень разных миров. Постоянно балансировать между удовольствием и опасностью, холодом русской зимы и жаром натопленной печи. Не останавливаться, а, как маятник, перемещаться из одной точки в другую.