В лесу

Жили с Инной Марковной. Алуся рада была сбежать от мамульки, которая недавно нашла у нее в сумочке презервативы и так кричала, что соседка пришла с вопросом:

– У вас всё нормально, Елена Максимовна?

– Ты так кричишь, мама, будто они использованные, – дерзко, при соседке, сказала Алуся. Она не хотела больше быть багажом, который сдают и получают.

Мама чуть не задохнулась ужасом, соседка – восторгом.

– Ты! Да как ты смеешь! Смотри у меня! – закричала мамулька, и тут Алуся выдала ей любимую шуточку Радика:

– Сама у себя смотри!

Мама Лена пошла пятнами, соседка была в экстазе, почти неприличном, как у святой Терезы Авильской.

Вот поэтому они с Радиком жили у Инны Марковны. Квартира полный метр, в приличном состоянии, девяносто шесть квадратов, три комнаты, большая кухня и абсолютно бесполезный коридор. Сейчас Алуся уже насмотрелась таких квартир в разных исполнениях, но эти длинные коридоры поражают ее, как прежде. Единственное их предназначение – чтобы ребенок катался на трехколесном велосипеде, от входной двери до санузла. Раздельного.

– Ты катался здесь на велике, признайся? – донимала Алуся Радика. А Инна Марковна встречала ее с работы, стоя вдали неподвижно, как небоскреб в конце проспекта.

– Голодная? – спрашивала она и, не слушая ответа, шла в кухню разогревать свои странные блюда. Рисовые котлетки. Тыквенную кашу. Фрикадельки из пшена. Мама Лена, та готовила крепко и справно, и втайне Алуся скучала по ее голубцам, как по живым людям. Но Инна Марковна и Радик были вегетарианцами. Инна Марковна вообще была слегка ушиблена по части животных, выхаживала раненых голубей, не разрешала убивать тараканов, а с котом, пожилым и серьезным, у нее имелась просто какая-то мистическая связь. Когда Инны Марковны не было дома, кот ходил за Алусей по пятам и наблюдал, что она делает. А потом, вполне возможно, докладывал хозяйке.

В целом она была вполне милая женщина.